Четвёртая высота

— Ну что ж, — сказал ей профессор, как говорят самым близким людям, — тут ничего нельзя было поделать. Ступайте домой, милая, отдохните.

Вернувшись домой, Гуля ещё с порога заметила, что мать чем-то огорчена и взволнована.

— Что такое? Ёжик нездоров? — тихо спросила она, оглядываясь на его кроватку.

— Нет, он здоров, — ответила мать и быстро спрятала что-то в ящик стола.

— Сергей? — ещё тише спросила Гуля.

— Да, Гуленька, — просто ответила мама. — Товарищ его пишет… Но ведь это ещё надо проверить. Может быть, ошибка…

Гуля на секунду закрыла глаза.

— Покажи, — сказала она матери и опустилась на кровать.

Мать протянула ей сложенное треугольником письмо. Медленно, точно онемевшими пальцами, Гуля развернула клетчатый листок. На колени к ней упала фотографическая карточка. Да кто же это? С карточки смотрела на неё смеющаяся девушка с развевающимися на ветру волосами.

Гуля не сразу узнала себя на этом недавнем снимке, который был подарен Сергею в одну из самых счастливых минут, а теперь вернулся как вестник несчастья.

«…Ваш муж, — написано было в письме, — убит осколком вражеского снаряда в висок. В его комсомольском билете мы нашли вашу фотокарточку…»

— Приляг, Гулюшка, — попросила её мама, укрывая дочь стареньким шерстяным платком. — Ты вся дрожишь как в лихорадке.

Гуля легла и долго лежала не двигаясь, глядя широко открытыми глазами в темнеющее за окном небо. Она не могла плакать. Мысли её путались. Она думала сразу и о Сергее и о Саше, о том, что они уже не увидят победы.

Проснулся Ёжик. Он закричал громко, обиженно, словно все были виноваты в том, что он проспал свой ужин.

Гуля взяла его, и ей стало как будто легче оттого, что в руках у неё шевелится это маленькое, тёплое, требовательное существо.

— Ёженька, Серёженька, — сказала она, неожиданно для себя самой назвав мальчика именем его отца, которого ему уже не суждено было увидеть.

Покормив ребёнка, она снова уложила его в кроватку и, постояв над ним несколько минут, села писать письмо Сашиным родным в приволжский город.

Она писала, обдумывая каждую букву, выбирая из всех слов на свете самые нежные и утешающие.

А в конце письма она написала:

«Мы не простим врагам эту смерть. Мы не забудем гибели наших мужей, сыновей и братьев, которые так же, как Саша, любили жизнь, солнце, так же хотели жить. Клянусь вам, что мы отомстим за вашего милого мальчика!»