К ночи бой утих.
По степи, белой от инея, пробиралась, объезжая окопы и траншеи, санитарная машина. Санитары вытащили из машины носилки. Люда в халате поверх шинели выбежала встречать раненых. Ещё издали она услышала голос Гули:
— Осторожней, осторожней, не трясите!
Носилки, слегка покачиваясь, двинулись по направлению к крыльцу. Люда привычно наклонилась и заглянула в бледное лицо раненого.
— Ася!
Гуля молча кивнула ей головой.
— Думаешь, серьёзно?
— Мгм… — не разжимая губ, ответила Гуля.
Больше они между собой не говорили. Нужно было делать обычную работу — принимать, перевязывать раненых. А в это время хирург медсанбата делал Асе операцию. Медлить нельзя было: положение оказалось очень серьёзным.
И вот операция закончена. Ася неподвижно лежит на койке. Гуля и Люда, не отрываясь, смотрят на её похудевшее сразу лицо, на большие блестящие глаза.
— Девушки, — с трудом говорит Ася и облизывает сухие губы, — что они говорят? Я выживу?
— Ну конечно! — отвечает Гуля уверенно и спокойно.
Ася переводит на неё лихорадочный взгляд.
— Да, да, Асенька, самое страшное уже позади. Какой ты молодец у нас! Доктор говорит — ты героиня!
Ася чуть улыбается одними губами.
— Нет, я не героиня… Я только терпеливая…
— Это и есть настоящий героизм!
Гуля наклоняется к Асе, уловив какое-то лёгкое движение её ресниц.
— Что, Асенька, что?
— Мне очень хочется жить, быть с вами! Я ведь всё время была с вами! — тихо, почти беззвучно говорит Ася. — Но если я умру…