Вот почему все, буквально все виденные мною охранники одеваются в белые рубашки и черные полиэстеровые костюмы? И непременно неухоженные, массивные полуботинки из прессованной кожи. Может это какими-то инструкциями предусмотрено? Возможно хорошие шерстяные пиджаки и брюки как-то электризуются во время бега?
— Они могут вас бить только после того, как вы покинете территорию дома. На территории дома вы в гостях у Григория Семеновича, поэтому никто из посторонних вас трогать не может, вас можем избить только мы. Если вы добровольно не покинете дом вместе с полицейскими, мы будем вынуждены вас посадить в машину силой.
— Как приятно быть под защитой статуса гостя. Ну ладно, я в принципе иного не ожидал. Поедемте уже, принцип «раньше сядешь — раньше выйдешь» на меня ведь распространяется?
Мне никто не ответил. Старший сержант подошел ко мне и протянул наручники.
— Сержант, ты извращенец? Чего ты мне в кровать наручники суешь, дай хоть подняться.
Один из охранников указал на мое запястье:
— Григорий Семенович просил вас оставить часы дома. Так они будут в большей безопасности.
Я снял часы и положил их на стол. Жаль, это могло быть одним из средств убеждения, которые мне сегодня очень могут понадобиться.
Через пол минуты мои руки были скованны наручниками. Какой интересный период в жизни у меня наступил. Вот и снова я могу сказать, что второй раз в жизни я что-то испытываю. На этот раз мне снова надели наручники. Эдак это станет моим фетишем.
На подъездной дорожке перед домом стоял белый форд мондео с синей полосой на борту и плоской мигалкой на крыше. В машине уже сидел водитель. Первым на заднее сиденье уселся сержант, затем капитан усадил меня и сам проворно залез в салон.
Притормозив у выезда с территории поселка, водитель показал какой-то пропуск охраннику-казаку, тот осмотрел салон и попросил открыть багажник. Проверив и его, шлагбаум подняли, мы выехали за ограду. Чуть поплутав по прилегающим дорогам, машина двинулась куда-то на юго-запад.
Глава 22
На подъездной дорожке перед домом стоял белый полицейский форд мондео с водителем. Сначала на заднее сиденье сел старший сержант, потом, достаточно грубо, капитан втолкнул в салон меня и сам уселся следом. Неужели всех арестованных так перевозят? А если бы полицейские были чуть крупнее, как бы мы поместились сзади втроем?
На выезде из поселка у водителя проверили пропуск и осмотрели автомобиль. Только после этого шлагбаум подняли и мы выехали за территорию, направившись куда-то на юго-запад.
Я, еще в доме у Титова, отдыхая в своей комнате, обдумал варианты. В машине, даже с застегнутыми наручниками, против меня только трое. Сымитировать рвоту, или понос, или еще как-либо остановить машину и выйти наружу я могу попробовать. Только что это мне даст? В самом лучшем случае, например, если подлетит Человек Паук вместе с Суперменом и освободят меня сейчас из этой полицейской машины, что я получу? Я получу сутки свободы. До следующего приема таблеток. За сутки, даже если я успею встретиться с Семеном Пановым или Хачатуром Казаряном, моими директорами, за сутки меня конечно успеют вывезти куда-то в Германию или Швейцарию. Мне даже переливание крови думаю успеют сделать. Но вот даст ли это результат? Я не знал. А ставить в играх на свою жизнь — это не мое. Поэтому, следуем плану и едем в тюрьму. Но для исполнения задуманного на ближайшие сутки мне нужна информация, так что молчать всю дорогу я не буду. Будем разговаривать, господа конвоиры.
— Мужчины, а вы в курсе, что везете в тюрьму невиновного и вообще ни разу не судимого человека?
В ответ никто не проронил ни слова.
— Я возможно сейчас выражусь избитым клише, но, может мы договоримся? Вы говорите сумму, которую получаете за сегодняшний рабочий день, я ее удваиваю, вы мне телефон даете, я делаю один звонок и мы едем по адресу за деньгами.
Снова тишина.
— Вам что, служивые, деньги не нужны? Один звонок. Сто тысяч. Каждому.