Исчезнувшая стихия

— Да ну нет… У тебя же крылья.

— Отклонение, — пожал он плечами. — Я единственный в своем роде.

— Но ты… Отец признал тебя?

— Нет, конечно. Мой отец — Принат Амаал, — я присвистнула. Если мне не изменяла память, то его цветок-хранитель гвоздика — самый сильный, самый важный для фей, — цветок ветра. Фея из этого клана ни при каких условиях не признает полукровку. — А мать была такой же как я.

— Каким чудом ты тогда очутился среди знати? — я просто отказывалась верить ушам.

— Мне повезло… Ну или не очень, это как посмотреть. Отец никогда не афишировал свою "ошибку молодости", а мать умерла от родов, и так как я выглядел практически нормальным, меня на воспитание взяла тетка. Не скажу, что жизнь с ней была похожа на сказку, но все могло быть и хуже.

— Кем она была, тетка?

— Обычная крестьянка, чуть богаче, чем другие потому, что неплохо умела шить. В наследство от папаши мне передалась кое-какая сила… В общем, я был исключительно полезен в хозяйстве. Но годам к двадцати меня это достало. Не знаю, может, молодость виновата, может еще что, но я ушел. Просто вышел за калитку и больше не вернулся. Куда толком пойду, и что буду делать, тогда даже представления не имел. Через два дня скитаний на меня наткнулись купцы, я увязался с ними в Ногат.

— Ногат? — я безуспешно пыталась вспомнить, где это.

— Ну ты даешь! — всплеснул руками посол. — Ногат — один из крупнейших торговых портов на юго-востоке, — я радостно закивала. — Сначала работал в доках, потом в одной таверне. Там меня и нашел мой Ватуш. Его звали Саврас, и выглядел он, словно был свидетелем восьмисот летней войны, но мужиком был что надо, и разум его никогда не подводил до самой смерти. Он торговал травами и настойками и ему нужен был подмастерье, потому что зрение испортилось, и пальцы были уже не такими ловкими, как раньше. Я прожил вместе с ним еще лет двадцать, и Саврас научил меня всему, что я знаю, показал, как пользоваться собственной силой, не говоря уже о том, что читать и писать до встречи с ним я не умел. Когда он умер я взял себе его имя рода, и отправился в столицу. Записался в армию, где отслужил еще четыре года, а потом помер королевский травник, к тому времени меня уже хорошо знали и вся придворная стража и местная знать. Но к королеве на "аудиенцию" я попал благодаря рекомендациям Станиса, — закончил посол, так же как и я несколько вдохов назад, разглядывая кофейную гущу в своей кружке.

— Нереальная история для Физалии. Ты многого добился, но что-то не выглядишь особо счастливым.

— О, поначалу мне нравилось, но потом… Знаешь, мне кажется, я просто сменил одну цепь на другую, и в том, что первая была короче, я сильно сомневаюсь. И потом это стало скучно, неинтересно и до боли в зубах предсказуемо.

— Знаю, — ответила я. — И что ты намерен делать?

— Пока не придумал, — беспечно пожал он плечами.

Я заметила Сибиллу, когда пыталась погрузить свои вещи на упрямую кобылу. Остатки тумана рассеялись, и в воздухе приятно пахло молодой листвой, а солнечные зайчики тонким кружевом рассыпались по траве. И я готова была деться куда угодно и смотреть, на что угодно, потому что внутри снова разворачивала кольца злость. На ее лице не отражалось ничего, кроме лживой насквозь улыбки и такой же лживой заботы во взгляде. Высокая, красивая, властная. Знакомая. Именно такой я и увидела ее в первый раз. Я передернула плечами, сбрасывая шелуху выцветших и почти превратившихся в пепел воспоминаний.

— Я хочу поблагодарить тебя, — я закатила глаза.

— Вчера ты была готова убить меня, а теперь благодаришь? С чего такие перемены?

— Я поняла, что была не права, Даяна, и приношу…

— О нет, остановись! Иначе я умру от передозировки счастья.

— Даяна, ну почему ты не можешь быть серьезной?