Исчезнувшая стихия

22
18
20
22
24
26
28
30

— Но ведь легенда…

— Да оставь уже в покое ты эти легенды и бабушкины сказки! — она резко обернулась. — Слезы дня растут везде, где есть Теневые. Чем больше Теневых, тем больше цветов. Вот такая хреновая закономерность. Даже на островах у тигров можно найти несколько. И заметь, эти цветы никого не убивают и не калечат, — я откинулся на спинку. — Но кто знает, может в конце восьмисотлетней войны у них был характер похуже.

— То есть очередная пустышка, — я достал монетку и начал вертеть ее в пальцах, стараясь сбросить напряжение и упорядочить мысли.

— Я же говорю, не знаю. До того как Дакар восстановил формулу, мы искали нераскрытых Теневых ориентируясь на цветы. Съездить и проверить стоит, но не раньше, чем ко мне вернутся силы.

— Сколько это займет времени?

— Если тебе снова не приспичит меня использовать? — я зажал монетку в ладони так, что побелели костяшки пальцев.

— Я не ругаться с тобой пришел, а обсудить, что нам делать дальше. Почему ты любой разговор превращаешь в перепалку?

— Скорее всего, потому, что ты даешь для этого повод, — она стояла напротив. И ее глаза горели зеленым, вот только смотреть на меня она почему-то упорно отказывалась. Я поднялся со своего места.

— А я думаю, причина в другом, — она отступила назад, подтверждая мою теорию, но наткнулась на пуфик. По лицу пробежала какая-то едва уловимая эмоция. Готов поклясться, это была досада. — Ты выглядишь уставшей. Не выспалась? — последний вопрос я шепнул ей на ухо, с удовольствием отмечая, как она вздрогнула.

— Спала, как убитая, — она сейчас это мне пытается доказать или себе?

— Да? А я вот промучился всю ночь. Знаешь почему? — она сглотнула. — Из-за тебя. Ты снилась мне. Ты. Жаркая. Податливая. Ненасытная. Я целовал твои губы, срывал с тебя одежду, ласкал твое тело, входил в тебя, — шумный вдох, зрачки расширены. Правильно девочка, я не позволю тебе забыть. — Ты извивалась подо мной, выгибалась дикой кошкой, стонала. Как же сладко ты стонала, словно морская сирена, — охотница быстро облизала губы.

Против этого я устоять уже не мог. И снова мед и корица ударили в голову, пробежали кипятком по венам. Я сжал рукой ее затылок, прижал к себе, набросился как зависимый на дурман-траву.

Она что-то невнятно пробормотала у самых моих губ и тихонько выдохнула. Я провел ладонью по плечам, как хотел сделать прошлой ночью, и закрыл глаза, наслаждаясь ощущениями, охотница откинула голову назад, приглашая, провоцируя, сводя с ума. Это просто невозможно, такой водоворот эйфории от простого касания, практически целомудренной ласки. Погладил шею, прикусил мочку уха, попробовал на вкус место, где судорожно билась жилка. Диана схватила меня за волосы и выгнулась. Царапая ноготками кожу почти на грани боли. Я зарычал в ответ, и легкая улыбка скользнула по ее губам. Улыбка, которой улыбались, наверное, проклятые богини. Улыбка, которая свела с ума и которая выбила воздух из моих легких. Мне надоело играть и я, наконец-то, ее поцеловал. Удовольствие почти на грани разумного. Наслаждение почти на грани дозволенного. Кайф почти на грани полета.

Я добрался до завязок на рубашке, когда громкий, почти отчаянный стук в дверь заставил нас замереть. Диана тут же отскочила от меня, судорожно поправляя одежду. Я громко выругался и пошел открывать. Убью любого, кто окажется за дверью! На пороге стояла младшая графиня, крепко сжимая в руках какой-то бело-синий мешок.

— Диана, я решила, что тебе это пригодится для сегодняшнего бала, — пропела фея, проскальзывая мимо меня.

— А кто сказал, что я на него пойду? — почти без сарказма спросила охотница. Фея растерялась и посмотрела на меня умоляюще.

— Я сказал, — Ди бросила на меня взгляд из серии да-ты-надо-мной-издеваешься. — Диана нам все равно нужно поговорить с лордом, и велик шанс, что на балу он будет более откровенен, — тем более, если учитывать его неприкрытый интерес. Само собой Сид об этом знать не обязательно.

— Это приказ?

— Это… мое пожелание, — кажется, ответ ее удовлетворил.

— С вас должок, — улыбнулась она.