Келли почувствовала, что мужчины стараются не смотреть на нее, и ей захотелось надеяться, что она не залилась краской. Она окинула взглядом свой старый брючный костюм, который носила уже семь или восемь лет. Ткань выцвела.
– И волосы, – подхватила женщина в черном топе. – Ей определенно нужно сходить в парикмахерскую!
Келли скрестила руки на груди.
– Злая и некрасивая – по телевизору это будет смотреться плохо, – сказала женщина в платье в цветочек.
Снова раздались смешки. Питер остановил видео.
– И такое было… э… во всех группах.
– Черт побери, какое отношение имеет моя прическа к тому, что Арло Уорд убил тех ребят?
– Как мы установили, – сказал Марк, – внешность прокурора или адвоката оказывает на присяжных гораздо более сильное первое впечатление, чем то, что он говорит. Нам хотелось бы считать, что это не так, однако это правда.
– Наверное, вам следует подумать о том… – начал Питер и осекся. Он смущенно кашлянул. – Чтобы сделать что-нибудь со своими волосами и, может быть, купить пару новых костюмов. Кстати, присяжные предпочитают видеть на женщинах не брюки, а юбки.
Келли больше не могла сдерживать в себе бурлящую ярость.
– Что-то я не слышала, чтобы они хоть что-нибудь сказали о
Келли покинула офис, и Джеймс последовал за ней. Когда они спускались в лифте в окружении зеркал, она смотрела себе под ноги.
Глава 39
Мать рассказала Дилану, что к ним домой приходил журналист, предлагавший ей деньги за интервью.
– Ума не приложу, чего он хотел из меня вытянуть, но я сказала, что сначала должна поговорить с тобой.
Сняв пиджак, Дилан бросил его на стул, после чего рухнул на диван. У него болели все мышцы тела, сознание затягивалось убаюкивающим туманом.
– Мама, тебе нельзя общаться с прессой. Мне нужно использовать ее в своих целях, а чем меньше с ней будут общаться другие, тем отчаяннее она будет стремиться поговорить со мной.
Подбежавшая Марки запрыгнула на Дилана, отчего тот застонал.
– Давай запустим твой квадрокоптер!
– Марки, я так устал…