— А зря, — надавил голосом я. — Надо Саня, и присматриваться, и голову иногда включать. Тогда многих проблем можно избежать.
— Миш, может хватит, а? — взмолился товарищ. — Меня родители так не воспитывали, как ты клюешь. Я же сказал: виноват, больше не повторится. Завязывай меня доставать, ладно?
— Ладно, — согласился я. — До твоего следующего прокола. Тогда только моими словами ты не отделаешься. Придется применять методы воздействия посерьезнее. Например, напортачишь ещё раз, продашь половину своей доли в «Нике», по уставной цене.
— Кому? — набычился Саня.
— Тем, кто будет тебя из дерьма в очередной раз вытаскивать, — любезно пояснил я. — По рукам?
— Не напортачу, — Саня нахмурился. Моя идея о передаче его доли, его расстроила.
— Тогда вообще не о чем беспокоиться, — улыбнулся я и протянул ладонь. — Так что, по рукам?
— Не-не-не, — бывший гопник энергично замотал головой и спрятал руку за спину. — Ну тебя в баню, Мишка. Никакой доли никому я отдавать не собираюсь. И фигней больше страдать не буду, обещаю.
— Смотри, Саня, — я окинул товарища оценивающим взглядом. — Мы и без нашего договора можем провести собрание учредителей и решить вывести тебя из его состава с полной выдачей доли, согласно уставному капиталу и переданному в кооператив имуществу. А прописанная доля, ты знаешь, лишь малая часть от реальных заработков учредителей. Но это будет только в том случае, если ты и дальше будешь думать не головой, а задницей и организовывать всем экстремальные приключения вроде сегодняшних. Надеюсь, ты в моих словах не сомневаешься?
— Не сомневаюсь, — буркнул гопник. — Не будет больше никаких приключений. Слово даю.
— Хорошо, — улыбнулся я. — Но твое наказание остается в силе. Без нас из номера ни шагу. А пока давайте прогуляемся по Нью-Йорку, посмотрим вечерний город и перекусим где-нибудь.
— Ты же хотел в номер ужин заказать, — напомнил Олег.
— Я передумал.
Десантник хотел возмутиться, но глянул на меня и промолчал.
Нью-Йорк в наступающих вечерних сумерках встретил нас огнями рекламы, светящимися окнами небоскребов и магазинных витрин. Вечером толпы народа днём заполонившие каждый сантиметр тротуара, поредели. Но людей все равно было много. Гораздо больше, чем в Москве и Ленинграде в это время.
Призывно светились яркие вывески ресторанов, кафе и магазинов, мигали и переливались разноцветными огоньками лампочки, обрамляющие прямоугольные рекламные стенды, манили к себе подсвеченные теплым желтым светом витрины с выставленными туфлями, костюмами, сумками, брюками, броскими футболками и платьями.
— Ты, глянь, — Саня ткнул меня локтем и указал взглядом на невозмутимого полицейского в белой каске, гарцующего у края тротуара на гнедом жеребце. — Ишь, на лошади катается, мусор. Будто из времен Октябрьской революции вылез.
— Александр Анатольевич, в Нью-Йорке, конная полиция постоянно патрулирует улицы, — наставительно произнесла Анна. — Здесь это нормально, и не надо изумленно пучить глаза. Во-первых, это выдает в вас иностранца. А во-вторых, из-за подобной реакции, местные могут посчитать уважаемого мною Александра Анатольевича за тупую деревенщину, живущую на окраине мира и первый раз выбравшуюся в крупный американский город.
— Добавлю, — вкрадчиво заметил я. — Использование конной полиции показало себя очень эффективным. Во-первых, лошадь более экономична в применении, чем техника. Во-вторых, обладает лучшей проходимостью, например, легко заскочит на узкую улочку, перепрыгнет препятствие, на котором автомобиль гарантированно застрянет. И человека любого догонит. В-третьих, перед полицейским сидящим на коне, открывается больший обзор, по сравнению с пешим или тем, кто в автомобиле. Так что, правильно они всё делают. Это подразделение отлично выполняет свои функции. Например, патрулирование парков, не предназначенных для проезда машин. И вообще, перестань пялиться на копа. Это мало того, что неприлично, так ещё он почувствует твое пристальное внимание и начнет пялиться на тебя. А потом вообще решит проверить документы у странного человека и его друзей. Оно нам нужно? Или ты решил всё-таки пойти ва-банк, обеспечить нам новые приключения, и избавиться от давно надоевшей доли в «Нике»?
— Всё, все я уже не смотрю, — Саня поспешно отвернулся, и с деловым видом начал разглядывать витрины на противоположной стороне улицы.