Короли серости

22
18
20
22
24
26
28
30

— Вам не понравится то, что вы услышите.

— Лучше уж горечь правды, чем сладость лжи, разве нет? — промурлыкал Ли. — В конце концов, только ради этого мы и собрались.

Полковник снова кивнул и произнёс:

— Виктор Валентайн был автором всего нашего плана.

— Какого ещё плана? — спросила Эмма, чувствуя себя абсолютной дурой. Она прекрасно поняла, о чём речь. И всё же знала, что спросить нужно. Кто-то должен был проговорить это вслух, заставить идею материализоваться в словах. Сделать её плотью.

— Он был не первым, кто увидел Освободителя, — сказал полковник. — Да и не единственным. Десятки наших ребят пропадали. Там, в аду, на Нижних Уровнях. Только он выжил. Выжил, чтобы рассказать правду.

Полковник подался чуть вперёд. Вся его живость мигом куда-то испарилась. Эмме показалось, будто та энергия, что она передала Эймсу, иссякла. Перед ней сидел уставший от жизни старик, который прекрасно знал, что впереди его ждут только разочарования и, в конце концов, смерть. И всё же, он ещё мог передать новому поколению свои знания. Заразить их идеей, которая переживёт их всех.

— Господи, — Эймс закатил глаза, — казалось, будто наша работа никогда не заканчивалась. Мы годами вычищали Нижние Уровни. Убивали одних, договаривались с другими, строили базы и двигались дальше. Поначалу было страшно: само пространство и реальность там искажались. Действовали против нас. Зато потом всё это вдруг стало чем-то нашим. Родным. Тем, чем мы не могли поделиться с внешним миром.

— Молчание, — вдруг вспомнила Эмма слова Вика. Эймс кивнул.

— Здесь оно нам не грозит. А в Старом Городе невозможно было разговаривать о Нижних Уровнях. Никто не мог. Потому многие возвращались даже после окончания их срока службы. Реальность, царящая дома, казалась им ненастоящей. Будто за пределами Нижних Уровней люди живут сном, в то время как истинная изнанка мира была именно там. Все секреты в твоих руках! Нужно было только набраться отваги, чтобы их раскрыть — и не сойти с ума от ужаса. Мы… мы считали себя не столько солдатами, сколько исследователями. Первопроходцами.

— Conquistadores… — буркнул Ли.

— Что это значит? — спросила Эмма.

— С древнего языка это переводится как «завоеватели», — ответил ей полковник. — Да, можно сказать и так. Я считал, что придёт время — и мы сможем вывести людей из Старого Города на Нижние Уровни. Заставим их увидеть, каков мир на самом деле. Заставим понять, что их маленькая милая реальность — всего лишь иллюзия.

— И поэтому вы подсунули мне тело того заражённого солдата, — сказала Эмма. Странно, но ненависти при этих словах она не почувствовала. Слишком многое произошло, чтобы она ещё могла обижаться на Эймса.

Полковник сумрачно кивнул.

— Мы должны были отправить хоть какой-то знак. Сейчас я считаю, что это было чем-то вроде крика о помощи. Мы сделали многое. И всё же, этого было недостаточно. Король не хотел отпускать людей. Он не хотел, чтобы они увидели правду. То, насколько на самом деле безумен мир, в котором мы живём.

Эмме показалось, будто фигурки на камне задвигались. Стоило ей сосредоточить взгляд, как иллюзия прошла.

— Главная особенность Нижних Уровней в том, что они никогда не кончаются. И сколько бы территорий мы ни завоёвывали, этого было мало. Казалось бы, лучшего места для развития не представить. Ведь тамошние обитатели сумели выжить даже без утилизаторов! Но я не понимал, что гражданским это совершенно не нужно. Они хотят, чтобы места было мало. Они хотят, чтобы был высший и низший класс. Им нужно перенаселение, дефицит ресурсов, борьба за выживание. В то время как у них под боком существовала реальность бесконечных возможностей, они алкали жить в гадюшнике.

— Вы сами сказали, что Нижние Уровни были адом, — сказал Ли. — Зачем приводить туда людей?

— Мы… увидели кое-что. Будто свет в конце тоннеля. Раз за разом в пространственных воронках мы теряли людей, — полковник понизил голос. — Очень многих просто разрывало на части у всех на глазах. Другие испарялись, оставляя лишь одежду. Некоторые возвращались еле живыми. Зато счастью, написанному на их лицах, мы могли только позавидовать.