Вилли мрачно улыбается:
– Может быть, только мы, само собой, этого не помним.
– Я думаю, мы успели вовремя удрать. – Хелле хочется в это верить, но, разумеется, она не уверена.
Вдруг в только что пристроенной комнате зажигается свет. Хелле любопытно, как эта комната выглядит, но всё-таки она не осмеливается пойти и посмотреть. Что, если она не сможет вернуться обратно?
– Мы идём? Я думаю, что эти дети стрёмные и грязные, – предлагает Мэгги, задрав нос.
Вилли вздыхает.
– Я думаю, что, если мы когда-нибудь выберемся отсюда, я никогда больше не буду столько есть. Я сяду на диету.
– А мне ужасно их жалко, – говорит Хелла.
Энди кивает.
– И мне тоже, но мы не можем им помочь. Я не знаю даже, с чего начать. Они нас просто не слышат.
– Чудно, однако, – слегка удивляется Хелла. – Вы ведь слышали меня, когда я пыталась оттащить вас от стола.
– В нашем случае всё было не так запущено, – говорит Энди. – Эти дети, наверное, пробыли тут годы и столетия.
– Окей, пойдемте, – зовет их Вилли. – Я согласен с Мэгги. Я чрезвычайно голоден, но при этом не смог бы есть, насмотревшись на это.
Они собираются выйти, но тут дверь недавно построенной комнаты открывается.
Ребята задерживают дыхание.
В комнату входит мальчик.
Глава 24
Ростом мальчик не выше Сержа, на голове у него ёжик из соломенных волос. Подтяжки поддерживают короткие, до колена, штанишки. На ногах у него разваливающиеся сандалии, вокруг тощего тела хлопает большущая футболка.
Хелла задерживает дыхание, боясь спугнуть его вздохом. Мальчик разительно отличается от едящих детей. Во-первых, он двигается плавно и взгляд у него чистый, хотя счастливым его ни с какой натяжкой назвать нельзя. Он не замечает их, а идёт прямо к столу. О нет, думает Хелла. Она собирается предупредить его, но тут мальчик делает нечто странное. Он не садится, а берёт несколько грязных тарелок и складывает их стопкой. Потом поворачивается и идёт обратно к двери.
– Эй, привет, – окликает его Энди.