Забытая девушка

Андреа ожидала услышать жужжание и писк аппаратуры, но в комнате было тихо. Единственным источником света была лампочка, прикрепленная над зеркалом в ванной. Кто-то оставил дверь приоткрытой, чтобы было не так темно.

Судья Эстер Вон сидела на деревянном стуле напротив постели своего мужа. Огромный кейс, который она спасла из пожара, стоял у ее ног. Ее внимание было приковано к мужу. У Франклина Вона не было ни трубок, ни капельниц, ни даже катетера для подачи кислорода. Очевидно, ему оказывали паллиативную помощь.

Андреа пихнула леденец от кашля за щеку.

– Мэм?

Плечи судьи вздрогнули, будто Андреа прокричала это слово. Но она не обернулась. Просто сказала Андреа:

– Присаживайтесь, маршал.

Андреа оглянулась. С другой стороны больничной койки стояло большое кожаное кресло, какие стоят почти в каждой палате по всей стране. Андреа просидела в точно таком же бессчетные часы, пока ее мать восстанавливалась после многочисленных операций из-за рака груди.

Она обошла постель. Но не села. И не взглянула на Франклина Вона.

– Шеф Комптон сказала, что вы хотите видеть меня, мэм?

Эстер медленно подняла подбородок. Она изучила Андреа, ее покрытое сажей лицо и грязный больничный халат.

– Спасибо.

– Всегда к вашим услугам, мэм. – Андреа почувствовала, что ее горло начинает зудеть и она вот-вот закашляется. – Мне жаль, что доктору Вону стало хуже. Вам что-нибудь нужно?

Судья молчала. Андреа вслушивалась в неглубокое дыхание Франклина Вона. Она машинально начала считать вдохи и выдохи. Она будто снова оказалась в палате своей матери. Днями напролет Андреа следила за каждым вдохом Лоры, записывала все необходимые лекарства и анализы и вскакивала при каждом движении Лоры, будто, если она хоть на секунду потеряет бдительность, ее мать умрет.

Андреа моргнула. Она не могла точно сказать, из-за чего у нее в глазах стояли слезы – из-за воспоминаний или из-за пожара.

– Мэм, если вам больше ничего не нужно, я…

– Я все думаю про тот день, когда родилась Джудит, – начала Эстер. – Рождение ребенка должно быть праздником. Вы согласны?

Андреа сжала губы. Судья снова смотрела на своего мужа. Эстер протянула руку, но только чтобы взяться за металлический поручень койки.

– Врачи пришли к нам, чтобы мы огласили свое решение. Мы с Франклином столько раз спорили, отпустить ли Эмили после того, как ребенок будет в безопасности, или оставить жить. Я хотела отключить аппараты. Франклин говорил, что мы не можем. Весь мир наблюдал. Наш мир наблюдал. Но Эмили решила все за нас. У нее развилась послеродовая бактериальная инфекция в матке. Родильная горячка, так это называется. Инфекция вызвала сепсис. Все произошло очень быстро.

Андреа заметила, как пальцы Эстер сжали поручень.

– Когда в прошлом году Франклин пережил удар, врачи пришли ко мне за тем же решением. – Голос Эстер стал тверже. – Перед моими глазами ярко вспыхнуло воспоминание. Мы с ним были в кабинете. Он был в такой ярости, он так настаивал, что мы должны оставить ее в живых. Я спросила его, чего бы он хотел для себя, если бы оказался на месте Эмили. Его лицо страшно побледнело, и он сказал: «Пообещай мне, Эстер. Ты не должна меня удерживать».