Голодный Мальчик зажимает трубочку пальцами с торцов, чтобы лучше было видно. На белой поверхности темнеет тонкий рисунок — там есть и вороны, и собаки, и человечки, а вокруг — узор. С одного конца резьба яркая и подробная, но чем ближе к середине, тем она грубее. Голодный Мальчик еще не закончил.
— Ух ты… — восхищенным шепотом тянет Янка.
— А нам в художке не разрешают вырезать, говорят, не доросли еще, — с досадой говорит Ольга. — Научишь меня?
— Запросто, — кивает Голодный Мальчик.
— И меня, и меня! — подпрыгивает Янка.
Филипп изнывает от желания тоже попроситься в ученики, но не может открыть рот. Ему не нравится эта белая трубочка. Он снова думает о книге. Думает о Янкиных родителях — о маме, которая умерла прямо здесь, и папе, который стрелял в Голодного Мальчика. Эти мысли нравятся ему еще меньше, чем трубочка. До костра всего-то пара метров, но сегодня Филиппу кажется, что целый километр. Сегодня кажется, что Ольга, Яна и Голодный Мальчик — вместе, а Филипп — один.
Он думает, что надо рассказать им о книге. Может, тогда они снова станут вместе, а один будет Голодный Мальчик. А может, он просто обидится, а девчонки будут смеяться и обзовут Филиппа дураком. Он мается, никак не в силах решить, что делать.
Порыв ветра приносит вкусно пахнущий дым; Филипп испуганно отклоняется, но ветер уже поменялся и снова несет дым над гладью озера. Пес шумно принюхивается. Ольга, поджав губы, качает головой: «Нет, Рекс».
— …я им чай делал, — говорит Голодный Мальчик, — у меня ловко получалось, они прям хвалили каждый раз — до чего хорош у меня чай…
— Чего там уметь-то, — фыркает Ольга.
— Ты много понимаешь! Япошки — они до чаю сами не свои, и все с подвывертом. А чай-то поганый пьют, как сено, ни вкуса в нем, ни цвета…
— Врешь ты все про японцев, — говорит Ольга.
— Не бывает никаких японцев, — кивает Яна, — все ты выдумываешь.
— Так их время съело, — отвечает Голодный Мальчик и приподнимает губу, показывая дырку на месте выпавшего зуба. — Время оно знаешь какое, все жрет, и жрет, все что хочешь слопает!
Яна хмурится. Ольга пожимает плечами, тянется покрутить пальцем у виска, но вместо этого поправляет прутик с салом. Она не хочет злить Голодного Мальчика, и это неприятно. Если подумать — почти страшно. Филиппу не нравится, как Ольга торопливо, почти испуганно опустила руку. Ольга не должна быть испуганной. Филипп перестает гладить собаку и вытягивает затекшие ноги.
— А я вчера у папы одну книжку читал, — громко заговаривает он, и Голодный Мальчик, осклабясь, тут же тянет:
— Читаааал? Ты у нас книгочей, да?
Филипп краснеет, но Яна смотрит на него, готовая слушать, и Ольга чуть повернула голову, направила на него маленькое загорелое ухо, полускрытое соломенной прядкой. Он через силу продолжает:
— Так вот, там были такие злые духи — гаки, они все время…
— Гаки! — со смехом выкрикивает Голодный Мальчик, но его темные глаза вцепляются в Филиппа с такой злобой, что тот прикусывает язык.
ebooksa