Ящик Скиннера

Остальные поглядели, куда он указывает, и тоже невольно ахнули.

В основании полового члена жертвы был крепко завязан клетчатый носовой платок. Криминалист взял пинцет и осторожно потянул за уголок платка.

– Похоже, обвязан вокруг. – Так же, пинцетом, он приподнял пенис жертвы и внимательно осмотрел. – Точно, завязан узлом вокруг его члена.

– Дерьмо! – выругался Чжен Линь. – И что это должно означать?

Фан Му присел возле трупа на корточки и пригляделся к платку, а потом – к «девочке», которую положили рядом на землю.

– Чжен, дружище, если б кто-то затянул тебе член вот так, что бы ты сделал?

– В каком смысле сделал? – рявкнул Чжен Линь. – Да я вообще ничего бы не мог! – Он невольно сдвинул ноги, словно защищаясь от воображаемой угрозы. – С таким узлом и пописать-то не сможешь… Не говоря уже… об остальном.

– Именно. Ты ничего не мог бы. – Фан Му посмотрел на жертву, а потом вдруг указал пальцем на «девочку», лежавшую рядом. – Включая секс с ней.

Глава 24

Сбор информации

После полудня 22 ноября на территории старшей школы № 11 в Чанхоне был найден труп мужчины. Поскольку жертва была полностью раздета и никаких личных вещей рядом не нашли, полицейские распространили в прессе призыв откликнуться всем, кто может помочь установить личность покойного. На следующий день местный житель, некий господин Ма, обратился в полицию и сообщил, что это его отец. Полицейские пригласили господина Ма на официальное опознание.

Выяснилось, что жертва – Ма Чунпей, 57 лет, национальности хань, безработный, вдовец, проживавший один по адресу Красный парк, 83, улица Тайпей, подъезд 3, квартира 1, на четвертом этаже. Ма Гуан, кассир на государственном предприятии, был его единственным сыном. Поскольку он редко общался с покойным, то не знал, что его отец исчез, пока полиция не распространила заявление в прессе.

Покойный редко контактировал с родственниками и соседями. Однако он был членом местного клуба маджонга, и там его хорошо знали. В ходе опросов выяснилось, что в день гибели покойный был одет в черное шерстяное пальто, бежевый трикотажный свитер, брюки цвета хаки и шерстяной шарф. Однако на месте преступления одежды не нашли.

Смерть наступила между 22.00 21 ноября и 03.00 22-го. Причиной смерти был шок от кровопотери. Следы травм на голове отсутствовали, но на других частях тела имелись синяки и повреждения мягких тканей. Ни одно из них не было смертельным; смертельная рана находилась на шее жертвы – глубокий порез, рассекший трахею. Орудием убийства являлся острый предмет с односторонним или двусторонним лезвием. На щиколотках, запястьях и на лице покойного имелись следы скотча; это означало, что его связали и, вероятно, похитили.

Вокруг пениса покойного был обвязан клетчатый платок. Анализ показал, что он изготовлен из обыкновенного хлопка и был выпущен примерно 15–20 лет назад. На нем сохранились следы телесных жидкостей; в ходе дальнейших исследований выяснилось, что это сперма и вагинальные выделения, принадлежавшие мужчине с группой крови 0 и женщине с группой крови АВ соответственно. После сравнительного анализа ДНК следователи пришли к выводу, что сперма на платке принадлежала покойному, но следы были оставлены много лет назад. По показаниям Ма Гуана, сына жертвы, этот платок не принадлежал его отцу, и в квартире покойного он его раньше не видел.

Пластмассовый манекен, найденный вместе с жертвой, выпускался одной из фабрик на юге и продавался в разных магазинах города, так что отследить покупку не представлялось возможным. Юбка на манекене была популярного детского бренда, владевшего магазинами во всех крупных торговых центрах. Белье на манекене было неизвестного производителя, так что установить источник покупки не удалось.

В ходе изучения биографии покойного выяснилось, что он закончил университет в 1982 году и работал бухгалтером на государственном предприятии. Десять лет назад предприятие потерпело банкротство, и, получив скромное выходное пособие, покойный устроился на работу в частный сектор. Работу он менял несколько раз. В 55 лет вышел на пенсию и кое-как существовал на нее, но ничего примечательного в его жизни не происходило. Контактов у него было мало; он всегда держался особняком. В конфликты, по данным знакомых, не вступал; отношения с сыном у него были прохладными. Полиция допрашивала сына жертвы, Ма Гуана, несколько раз, пытаясь выяснить, что произошло между ним и отцом. Поначалу Ма Гуан пытался избегать этой темы, но затем, после настойчивых расспросов, кое-что рассказал.

Примерно семь лет назад ни с того ни с сего к ним домой начала звонить какая-то девушка. Она всегда требовала позвать к телефону его отца, Ма Чунпея. Однажды даже явилась лично и позвонила в дверь. На тот момент Ма Гуан еще не был женат. Когда он увидел одежду и макияж нежданной гостьи, то понял, что она работает в секс-индустрии. Его отец, Ма Чунпей, не хотел ни с кем обсуждать эту тему, как будто у него были какие-то секреты. Несколько дней спустя жена Ма Чунпея обнаружила, что из их домашнего сейфа пропало 7000 юаней. На ее обвинения Ма Чунпей ответил, что взял деньги, чтобы оплатить медицинские счета девушки. Жена надавила на него сильнее, и он признался, что девушка болеет сифилисом, но никак не объяснил свою связь с ней. Подозревая, что у мужа были с девушкой внебрачные отношения, жена Ма Чунпея слегла от горя и стыда, а год спустя скончалась. Ма Гуан винил отца в смерти матери и избегал контактов с ним. После того как он женился, они с отцом практически не виделись.

С учетом запутанности дела, а также отчетливой разницы с обычными убийствами, Департамент общественной безопасности Чанхона опять обратился за помощью к Институту криминальной психологии.

* * *

На самом деле, даже если б Департамент общественной безопасности и не попросил Институт криминальной психологии о помощи в расследовании, Фан Му все равно продолжил бы заниматься этим делом. Причудливый «модус операнди» и необычное размещение тела указывали на то, что у убийцы имелись психические девиации. Более того, Фан Му был согласен с Чжен Линем в том, что в убийстве присутствовал выраженный ритуальный элемент. Преступник никак не мог оставить манекен вместе с телом жертвы случайно; это наверняка было сделано для того, чтобы выразить какую-то эмоцию. Но что же убийца пытался сказать?