Окажись рядом Том, он углубился бы в научные факты.
– Да, – согласилась я. – Так и есть.
– Похоже на улыбку, – добавил сын. – Радуга счастлива!
Он был прав.
– Может, нарисуем ее, когда вернемся домой? – предложила я.
Фредди был прирожденным художником. Я сделала такой вывод по тому, как он замечал окружавшие предметы. И карандаш держал так, будто родился с ним. Фредди даже пытался зачерпнуть пальцами картинки со страниц своих книг, стараясь ухватиться за них. Помню, как в детстве сама так делала. «Это хорошо, – говорила мама. – Показывает, что у тебя богатое воображение».
А еще он был веселым. С такой же улыбкой, как у меня. Все так говорили. Фредди всегда и во всем видел светлую сторону. Однажды, возвращаясь из магазина, мы попали под ливень, и мой сын широко раскрыл рот, стараясь поймать капли.
– Люблю вкус дождя, – сказал он.
Еще мы танцевали. Ах, как мы танцевали! Круг за кругом под один из моих любимых альбомов Зигги Стардаст[9].
Иногда, если Том обещал прийти еще позже обычного, – что случалось все чаще и чаще, – я откладывала купание Фредди и брала его на вечернюю прогулку, чтобы посмотреть на звезды.
– Это называется пояс Ориона, – говорила я, указывая на линию в небе. – Видишь вон ту фигуру? На что она похожа, по-твоему?
– На кастрюлю, – отвечал он.
– Точно!
– А звездный человек там, наверху? – спрашивал сын. – Ну, знаешь. Из музыки, под которую мы танцуем.
– Возможно.
Я крепко прижимала к себе своего маленького мальчика и вдыхала его запах. И все же меня не отпускало ощущение надвигающейся утраты. Скоро Фредди станет слишком взрослым для таких волшебных моментов.
Я просто
Я была готова на все, чтобы подарить это Фредди.
Глава 23. Том
После несчастного случая на детской площадке я полностью утратил уверенность в себе. Я не годился для присмотра за ребенком.