Ложь, которую мы произносим

– Я делаю это, Том. Я объясняю ему. – Она повернулась к Фредди. – Ты не должен бить папу. Это неправильно.

Тот надулся:

– Мальчики в школе так делают.

– Они не должны. Это нехорошо.

– Ладно, мамочка. – Он прижался к ней, бросая на меня угрюмые взгляды.

– Ну вот, – сказала Сара. – Теперь он понимает.

– И это все? – спросил я.

– На самом деле нет. Я не хочу, чтобы ты впредь его шлепал. Как жестокость можно остановить жестокостью?

– Я не был жестоким, – заметил я.

– У меня попа болит, – заскулил Фредди.

– Дай-ка посмотреть. – Ее голос зазвучал громче: – У него кожа покраснела. Как сильно ты его ударил?

Они оба смотрели на меня обвиняюще.

– Это смешно, – сказал я. – Он сам переступил черту. Кроме того, в мое время всех шлепали.

– Ну а меня – нет.

– Возможно, и следовало бы, Сара. Это могло бы спасти тебя от дальнейших неприятностей.

Наступила холодная тишина. Не слишком ли далеко я зашел? Но я же сказал правду.

– Мы идем гулять, – сказала она Фредди, игнорируя меня.

– Прекрасно. Если ты предпочитаешь такие игры, то вперед.

Я ожидал, что они скоро вернутся и извинятся. Но этого не произошло. Я попытался немного поработать, чтобы проветрить голову, но это не помогло. Меня так и подмывало позвонить Хилари и рассказать ей о случившемся. Или позвонить Хьюго. Но мне было слишком стыдно признаваться в том, что у меня ребенок, который бьет собственного отца. Какой сын так поступает? И все же в глубине души я чувствовал себя подавленным. Совершил ли я ошибку? Может, Фредди унаследовал мою ужасную склонность к издевательствам?

Когда два часа спустя жена с сыном вернулись, смеясь и как ни в чем не бывало болтая друг с другом о том, как качались на качелях в парке, я почувствовал холодную пропасть между нами.