– Не хочу знать, – быстро говорю я.
– Это не то, о чем ты думаешь. Почти тридцать лет каждую среду я помогаю в благотворительной организации для подростков, подвергшихся насилию. Увидел объявление в местной газете за несколько лет до встречи с тобой. И стал волонтером. А теперь руковожу этим местом.
Что? Я никогда не воспринимала Тома как филантропа.
– Почему ты мне не говорил?
– Было слишком тяжело. Мы ведь никогда по-настоящему не разговаривали о насилии, не так ли?
Я на мгновение теряюсь. И осознаю, что ни разу не спрашивала его о подробностях. Возможно, была слишком сосредоточена на собственной боли.
– Я просто хотел объяснить им, что у них есть право сказать «нет» и обратиться за помощью. – Он засовывает руки в карманы, словно чувствует себя неловко.
– Это по-настоящему хороший поступок, Том.
– Вовсе нет. Разве ты не видишь? Я помогаю другим детям, но не смог помочь родному сыну.
Мне почти захотелось сжать его руку.
– Часто легче быть добрее к людям, с которыми мы не связаны родственными узами.
– Дело в том, – медленно произносит он, – что те вещи, которые произошли со мной в школе… Ну, они дали мне неправильное представление о любви. Я стал злым. Потому не смог ни с кем связать себя, пока не появилась ты. И думаю, именно поэтому не позволял себе сближаться с Фредди. Всякий раз, пытаясь его обнять, я вспоминал о том учителе, который обнимал меня…
Его начинает трясти.
Я ничего не могу поделать. И на этот раз все-таки кладу ненадолго руку ему на плечо, стараясь утешить.
– А еще мне казалось, что вы двое отталкиваете меня. Вы были так близки.
Да. Мы были. И все еще остаемся. Несмотря ни на что – и я знаю, не все это поймут после его преступления, – Фредди навсегда останется моим любимым сыном.
– Расскажи мне поподробнее об этой Флик, – прошу я. – Она справляется?
– Ну, я ей немного помогаю. Хилари помогала мне…
– Хилари? Женщина, с которой у тебя был роман? Она увидела мою внучку раньше меня?
Том поджимает губы. Еще один его жест, о котором я забыла. Он кивает.