Скованный

— Мы едем домой, — говорит Томас. — Я умираю от жажды.

Стоило лишь еще раз сверкнуть сережками, и Томас поплелся за ней. Залитый кровью между ног. Жаждущий ее спелых форм.

Секс — моральный сок современного общества.

6

Ароматические свечи разбросаны в хаотичном порядке, крохотные языки огня трепещутся слабыми порывами ветра, затихают и разгораются вновь, обжигая копотью воздух. Бутылка французского вина, вытащенная из верхних полок кухонного гарнитура, что хранилась на «особый случай». Седая пелена пыли восседала на ее багровом стекле. Вино говорит, что оно скучало, что ему было одиноко.

Фрукты. Различные. Они завалами напиханы во фруктовницу. По ним еще стекают прозрачные капли, обдавая своей свежестью ворсинки персиков и зеленоватые просветы яблок.

Свет приглушен. Шторки задернуты. Легкая музыка разбавляет тишину японским стерео и расслабляет мышцы ног.

Они зашли, целуясь.

Томас и Диана Клаус.

Отчасти пьяные, растрепанные и горящие. Томас заносит свои пальцы в ее локоны, подобно расческе. Томас прижимает ее к стене и сжимает ее задницу, впивая кончики пальцев в бледную кожу сквозь тоненькую юбку. Она выгибает спину, приоткрывает рот и закатывает глаза. Томас целует ее в шею, ключицу и плечо, сдвигая одну бретельку. Диана задирает его рубашку, холодными руками обнимает его тело и прижимает к себе. Диана мокнет. Томас пылает. Он убирает вторую бретельку и чувствует ее затвердевшие соски. В паху горит, стонет, выворачивается наизнанку.

Все это происходит в пороге. Едва они успели закрыть дверь.

Медленно двигаясь к постели, они избавляются от элементов своей одежды. Туфли, носки, рубашка, блузка. Все это осталось у порога.

— Когда ты успел все здесь наладить? — спрашивает Диана, вздыхая в возбуждении.

— Попросил соседа помочь, когда мы уйдем…

Томас заносит руки под юбку и впивается в ягодицы Дианы. Она дотрагивается до его ширинки и сжимает напухший бугор.

— Да, — вздыхает Диана. — еще!

Брюки слетают с Томаса. Диана, в одном нижнем белье, больше похожая на слегка чахлую проститутку, изнемогает от желания раздеться полностью и отдаться мужу. Но Томас дразнит ее. Маринует. Он медленно охватывает ее грудь, поглаживая соски, и продолжает целовать в морщинистую шею.

Томас говорит.

Диана слушает.

— Встань ко мне спиной и выгнись… — шепчет он.