Круча

— Ах, вот кто! — усмехнулся Пересветов. — Стало быть, речь идет об окончательном переезде в Ленинград?

— Полгода поработаете, самое горячее время, а осенью захотите — останетесь там, нет — в Москву вернем. Тогда договоримся. Семью пока не берите.

— Но я последний год в институте. Уеду — начатую книгу по истории не допишу.

— Потом допишете. Из института вас выпустят окончившим курс, это формальность.

— Дело не в аттестате!

— Я понимаю. Но «Ленинградская правда» сейчас поважнее, не так ли?

Пересветов вздохнул:

— Хорошо. Что же я скажу Михаилу Николаевичу?

— С ним мы сами поговорим. Он прежде всего большевик, а уж потом ученый.

Они еще потолковали — о Пензе. Костя обещал завтра выехать в Ленинград.

В эти дни Элькан, не имевший понятия о Костиной дружбе с Еленой, сказал ему по какому-то поводу о Вейнтраубе:

— Я имел сомнительную честь состоять некогда в свойстве с этим сверхученым экземпляром. К счастью, короткое время. Сестра сбежала от него через две недели.

— Чья сестра? — не понял Костя.

— Моя, Лена.

Пересветов был огорошен. По словам Элькана, его сестра потому ушла из института, что в нем появился бывший ее муж, которого она не выносит. Косте припомнилась мимолетная сцена у дверей канцелярии в самые первые дни его пребывания в институте, когда из них выскочил Вейнтрауб, а следом вышла Уманская.

Как мог этот в общем малоприятный тип, хотя и недурной наружности, увлечь такую незаурядную — казалось Косте — девушку? Он задал этот вопрос Элькану, по возможности безразличным тоном.

Вейнтрауб, объяснил Уманский, приехал в Стрелецк прямо из эмиграции, после Февраля, в ореоле студента Женевского университета, и руководил кружком в местном «Социалистическом клубе», поражая провинциальную молодежь своей образованностью. Лене было восемнадцать лет, она отдалась политике со всем жаром души, как годом-двумя раньше — литературе и поэзии. А он приметил красивую девушку, выделявшуюся живостью ума, стал беседовать с нею наедине, и они скоропалительно поженились. Столь же скоропалительно Елена от него сбежала, даже родные долго не знали куда, пока не выяснилось, что она в Москве и учится в университете.

— Что между ними произошло и побудило ее сбежать, можно лишь догадываться, — заключил Элькан. — Они слишком уж разные, а Ленка особа решительная. И в личных делах скрытная.

«Даже мне о Вейнтраубе ни словом не проговорилась», — подумал Костя. Воспоминания о прошлой зиме с каждым месяцем отходили все дальше, и он не мог не видеть в этом доказательства, что Елена правильно сделала, уехав от него в Стрелецк.

Глава шестая