Собаки лаяли все ближе.
Он не может умереть вот так, спустя какую-то сотню лет, затравленным зверем в ночи.
Ребра давили на изнемогающее сердце, как будто уже чувствовали последнее нажатие кола.
Собаки почти настигли добычу. Ночь сузилась до пределов их лая и боли.
Он не заметил утеса и разминулся с камнями у кромки воды чуть больше чем на ширину молитвы. Затем мир перевернулся, и Генри едва не утонул, прежде чем сумел вырваться на поверхность и глотнуть воздуха.
Не в силах бороться с течением, он отдался ему. К счастью, была весна, река стала глубокой и большинство ее зубьев скрылись под тремя-четырьмя футами воды.
Большинство. Но не все.
Незадолго до рассвета Генри выбрался на берег и втиснулся как можно глубже в узкую каменную расщелину. Было сыро и холодно, но солнечный свет сюда не проникнет, и пока он в безопасности.
Еще никогда это не значило так много.
– Нет, сэр. Мистер Фицрой никогда не доставлял никаких неприятностей. – Грег расправил плечи и посмотрел в глаза полицейскому. – Он хороший арендатор.
– Никаких диких вечеринок? – спросил Селуччи. – Жалоб от соседей?
– Нет, сэр, ничего подобного. Мистер Фицрой – очень тихий джентльмен.
– У него вообще не бывает гостей?
– О, у него бывают гости, сэр. – Уши старого охранника заполыхали. – Молодая женщина…
– Высокая, короткие светлые волосы, очки? Чуть за тридцать?
Грег слегка поморщился, таким тоном это было сказано.
– Да, сэр.
– Мы ее знаем. Продолжайте.
– Ну, еще ходит мальчик, почти подросток. Он какой-то неряшливый, смахивает на хулиганье. Не таких знакомств следовало бы ожидать от мистера Фицроя.
Мальчик не стал большой неожиданностью, только добавил еще кусочек к головоломке, приблизив ее на шаг к завершению.