Она не могла ему об этом рассказать. Она не выносила жалости к себе, а его жалости – тем более. Особенно после того, через что она прошла с Селуччи.
К бесу!
Вики поправила очки и покачала головой.
Генри уронил руки.
Спустя несколько мгновений, когда молчание слишком затянулось и стало неловким, он сказал:
– Надеюсь, ты не возражаешь, что я тебя пригласил. Мне подумалось, что в прошлый раз мы вдвоем составили неплохую команду. И еще мне подумалось – тебе не помешает небольшая помощь, чтобы справиться с… со странностями.
Ей почти удалось непринужденно рассмеяться.
– Я выполняю дневную работу, а ты прикрываешь меня ночью?
– Да, как и в прошлый раз.
Генри прислонился спиной к стеклу и наблюдал, как Вики прокручивает это в голове, анализируя, разбирая на части. Вики была одной из самых упрямых, независимых и любящих спорить женщин, с какими он встречался за четыре с половиной столетия, и ему хотелось, чтобы она ему доверилась. В чем бы ни заключалась трудность, они справятся с этим вместе, ведь никакая трудность не могла быть настолько серьезной, чтобы помешать Вики всей душой отдаться расследованию дела. Он не допустит, чтобы что-то ей помешало. Его друзей убивали.
Вики прикусила губу. Если они с Генри будут работать вместе, рано или поздно он обо всем узнает. Надо решить, важнее ли ее тайна, чем новые смерти невинных людей. Если смотреть на дело под таким углом, у нее просто нет выбора, верно? Если одна Вики – не лучший шанс для вервольфов, то вдвоем с Генри они точно лучший шанс.
«К черту! Мы с этим разберемся».
Генри заметил, как изменилось выражение ее лица, и улыбнулся. За свою долгую жизнь он научился очень хорошо читать по лицам людей, улавливать тонкие нюансы, отражающие их сокровенные мысли. Вики редко скрывала то, что думала, и прочесть ее мысли было так же легко, как и надпись на рекламном щите.
– Что ж, в пятницу вечером, после захода солнца, можешь за мной заехать.
Он поклонился с насмешливой улыбкой.
– Как прикажет моя госпожа.
Вики ответила улыбкой на улыбку, зевнула и потянулась, выгнув спину и раскинув руки на красном бархате.
Генри смотрел, как бьется жилка у основания ее шеи. Он не ел уже три ночи, в нем поднимался голод.