Удалённый аккаунт

Исходя из ее анкеты, найденной мной на столе Паши, ее имя — Даша, и ей едва исполнилось 18 лет.

— 2004 год, батюшки, — вздохнула я.

— Сама небось 2000-го, — фыркнула моя стажерка.

— 99-го.

Даша напоминала мне птенца воробья. Впрочем, оглядевшись, я понимала, что мы все довольно молоды. На правах одной из старших, — за исключением Марины и Ларисы, — я бы посоветовала Даше убегать, пока не поздно. Но пока я подбирала слова, в офис пришел Царь Евгений со спортивной сумкой и ассортиментом продуктового магазина. Рыбьими глазами, не выражающими ничего осмысленного, он осмотрел офис и, ворча себе под нос, сел на свое недешевое, скрипящее под спортивным весом, кресло. Увидев его в то утро, я вдруг отчетливо ощутила, что, как минимум, он меня раздражает.

К полудню он начал допрос, отчего стало ясно — у Лорда плохое настроение и он ищет, кого бы уволить. Вот бы меня — пронеслось в моей голове.

— Георгий, — обратилась к нему Даша, — а заказ оформлять как юридическому или физическому лицу?

Вероятно, в силу того, что у меня весьма необычное для центральной России имя, я бы даже внимания не обратила, но Евгений, чье эго хранилось в боксерском брюхе, оскорбился до глубины души.

— Галина, — он выделил это интонационно, отчего мне захотелось закатить глаза так, чтобы они больше никогда не покидали тьмы и не видели его самовлюбленной рожи. — Как физическому, не очевидно тебе, что так быстрее будет? — и тихо, но отчетливо добавил, — идиотка.

Даша смущенно кивнула и промолчала.

Через пару часов привезли десяток длинных коробок со стеллажами, которые мы поднимали сами, так как был указ — сэкономить на грузчиках. Самой большой проблемой было пронести их сначала через турникеты, а затем по узкой лестнице на второй этаж. Я опасалась, что нам же их и собирать придется, как, например шкафы, которые теперь опасно качались. Но Даша меня успокоила: днем ранее вызвали Петровича. Петрович — это собирательное имя для сборщиков мебели.

“Ты в пять заканчиваешь?” — пришло мне сообщение от Энже.

“Да, а что?”

Мой телефон привлек внимание Кристины: она, не стесняясь, смотрела на экран:

– “Жемчужинка” — это твой парень? Он тебя встретит?

Ее назойливое любопытство раздражало, но я старалась не подавать виду, колко отвечая только мысленно. Кристина — представительница того вида людей, кто если не находится в отношениях, то непременно их ищет. Годы назад в одной популярной социальной сети можно было указать в профиле свое семейное положение и, — я не сомневаюсь, — она указывала вариант “в активном поиске”. С годами люди стали раскрепощеннее и честнее сами с собой, так зародились культура и понятие “one night stand” — я этого, конечно, не практикую, но считаю куда более практичным, чем постоянно встревать в “мутки” с кем попало. Самой же мне хотелось связать свою жизнь и спать в одной постели с человеком, который будет близок мне душой, характером, без лишней драмы. И как же трудно признаться себе в том, что в поведении Кристины меня раздражало больше всего то, что я узнавала в ней себя. Себя из далеких-далеких лет, когда на любое проявление симпатии была готова на многое.

— Ага, жених. Свадьба в следующем году.

Из-за интеллекта допубертатного ребенка ей тяжело давался сарказм.

— Вот видишь! И тебя кто-то полюбил такой, какая ты есть. Ты с ним все выходные провела и поэтому не отвечала на звонки?

От этого тона мне свело скулы и все оправдания испарились — мне захотелось ее ударить.