Отопление отключено, окна распахнуты настежь. Ветер играл краем красно-белой клетчатой скатерти.
А еще здесь стоял неприятный запах. Запах рвоты.
Сильвер вошла следом за ним. Гейб увидел у нее в руках ружье двенадцатого калибра. Своих собак она оставила на улице.
— Донован! — крикнул Гейб, войдя в коридор с табельным «смит-вессоном», уверенный, что Сильвер его прикроет.
Увидев ее поведение в ситуации с медведицей, он был готов доверить теперь ей свою жизнь в любой опасной ситуации. Он никогда не встречал никого, кто столь хладнокровно вел бы себя под огнем. Наделенная природным инстинктом, она была лучшим напарником, какой у него когда-либо был, а ведь она даже не полицейский. Это говорило о многом.
— Донован! — позвал он снова, на этот раз настойчивее. Ответом ему была тишина. Сетчатая дверь все так же хлопала на ветру. Осторожно двигаясь и держась ближе к стене, он с револьвером в руке свернул в маленькую спальню.
Никакого движения. Комната казалась пустой.
Гейб щелкнул выключателем.
Его констебль лежал на кровати с открытым ртом, неподвижный, как будто мертвый.
Глава 10
Гейб бросился к кровати.
— Донован! — крикнул он, хватая констебля за плечи.
Тот пошевелился и застонал.
— П-п-пить… — Речь Донована была невнятной. Он едва ворочал языком. Губы и ногти посинели, дыхание было частое, поверхностное, кожа блестела от пота. В комнате стоял ужасный запах, похожий на рвотный. Пахло в комнате и чем-то еще, чем-то приторно-сладким. Гейб пощупал его пульс. Тот был нитевидным.
— Принеси воды! — крикнул он Сильвер. Та быстро вышла на кухню. Гейб потянулся к телефону у кровати.
Линия отключена. Как и в здании полицейского участка. Гейб напрягся и пощупал лоб Донована.
— Он весь горит! — крикнул он Сильвер. — Телефон не работает. Его нужно как можно скорее доставить в клинику!
Обхватив лицо коллеги обеими руками, он крикнул:
— Донован! Можешь сказать мне, что случилось?