Когда Рома вернулся в свою квартиру, ложиться отдыхать уже не имело смысла. И, приняв холодный душ, он сварил себе кофе и приготовил яичницу. Позавтракав, снова заехал в больницу, убедиться, что охрана на месте, и только потом отправился на работу. Возле полицейского участка поджидали небольшие неприятности в виде представителей прессы, но Скоблеву удалось прошмыгнуть незамеченным.
– Итак, что мы имеем? – проговорил Роман, стоя возле доски в кабинете, на которую была прикреплена карта. – Здесь произошло пятое убийство, – он воткнул канцелярскую кнопку. – Нам повезло, что девушка осталась жива. Но это не отменяет того, что все-таки ей вырезали орган, – мужчина провел на карте линии между местами убийств и ткнул карандашом в середину. – А вот это – источник.
Леонид наклонился вперед, чтобы рассмотреть то место, на которое указывал Скоблев.
– Детский дом? – он скептически выгнул бровь.
– Именно. Погибшие девушки – выходцы из этого детского дома, раз. Второе – мы нашли останки пропавшего много лет назад старшего брата Юрия Никифоровича, – Рома загнул два пальца и продолжил, утаив, правда, что этот погибший мальчишка приходил к нему в виде призрака: – Еще на территории детского дома есть непонятная оранжерея. Ну и заведение, судя по карте, находится в середине загадочного знака. Не многовато ли совпадений?
В кабинете повисла тишина. Мужчины смотрели друг на друга и обдумывали сказанное.
– Вы считаете, нужно искать кого-то, кто находится в детском доме? – разбил тишину Леня. – Но кого? Там работает «два с половиной землекопа», и это пожилые женщины. А на той записи с камер, которая попала к нам после третьего убийства, за рулем был мужчина, это видно невооруженным глазом. К тому же, я не думаю, что старушка смогла бы на себе утащить девушку, положить ее на поляну, раздеть, вырезать орган, а потом все за собой прибрать. Нет, конечно, бывают и сильные женщины, но мне кажется, на эту роль подходит больше мужчина. А, насколько мне известно, в детском доме, кроме Юрия Никифоровича, мужчин больше нет.
Рома мысленно согласился. Он тоже считал, что роль убийцы больше подходит мужчине, тем более кое-что практически невозможно сделать женщине, а особенно пожилой. Были у него и подозрения насчет Юрия Никифоровича. Ну не нравился Скоблеву этот мужчина, что ж сделаешь. Но сказать он ничего не успел, потому что по кабинету пронесся звук входящего вызова. Звонили Роме на сотовый и, увидев знакомый номер, мужчина тут же ответил на звонок.
– Слушаю.
– Добрый день, Роман Русланович, это вас Тимохина беспокоит. Я пробила отпечатки пальцев с платка, который нашла вчера в лесу, – женщина замолчала, и Рома услышал, как она шуршит бумагами.
– И что там? Есть какие-то совпадения?
– Есть. Пальчики принадлежат Маслениковой Татьяне Аркадьевне.
– Жене Юрия Никифоровича? – с недоверием произнес Скоблев и посмотрел на прислушивающегося к разговору Морозова.
– Именно, – подтвердила Тимохина.
– Наталья Юрьевна, это точно? Может, ошибка? Насколько мне известно, жена Юрия Никифоровича больна раком и находится дома. Она же практически недееспособна, ей даже сиделка требуется.
– То, что это ее отпечатки, абсолютно точно, – подтвердила Тимохина, и в ее голосе послышалось напряжение.
– Спасибо.
Рома сбросил вызов и снова озадаченно посмотрел на молодого коллегу, которому не терпелось услышать подробности.
– Ну что там, Роман Русланович? – поторопил его Леня.
– Отпечатки на платке принадлежат жене Масленикова.