Для спецслужб скрытое наблюдение за «Кронверком» представляло некоторую сложность. Сидеть в кустах с биноклем не очень удобно, парковка вся занята братвой, по не таким уж широким тротуарам течет постоянный поток туристов в Петропавловскую крепость. На всякий случай машины «физической поддержки» рассредоточились по дворам, а непосредственно наблюдатели заняли позиции в домах по Кронверкскому проспекту. Несколько сотрудников разных ведомств патрулировали пешком в гражданской одежде. Впрочем, массовые задержания в плане ни у МВД, ни у МГБ не стояли.
По агентурным сведениям ожидался мирный переход зон ответственности Сандро, Болгарина и Тарана под контроль «новых мурманских». Аналитики говорили, что наследством придется поделиться. Кусок слишком большой, чтобы эти мурманские его проглотили за раз, и они в городе слишком новые, чтобы старожилы им уступили. Стукачи сообщали, что никто из ленинградских авторитетов не готовился к наступательным действиям на сходняке. Все ожидали мирного дележа активов, но подстраховывались от неприятностей. К семи вечера в трюм «Кронверка» спустились чуть ли не два десятка авторитетов первой величины и несколько представителей из других регионов. Москва, Ростов, Кавказ.
— Только давай без глупостей, — Ингрид взялась объяснить ситуацию матросу, — Мы вооруженная банда, угоняем корабль. Ты не трус, но против четырех стволов у тебя шансов нет. Перед атакой высадим тебя на набережной адмирала Макарова.
— Вы же не грабители, вы террористы, — злобно сказал матрос.
— Ты не блатной, случайно? — спросил Студент.
— Нет, и не случайно.
— Если тебе важно, то мы идем мочить козлов. Не банк грабить и не по мирняку стрелять.
— Каких козлов?
— Сходняк на «Кронверке».
— В смысле, блатных авторитетов?
— Их самых.
— Не врешь?
— Зуб даю.
— А за что, если не секрет? — в голосе прозвучала даже какая-то симпатия.
— Японцам Родину продают.
— Сиди спокойно. Это не твоя война. И не надо их предупреждать. Пожалуйста, — сказала Ингрид, — Если бы нас не волновала жизнь простых людей, мы бы начали с тебя.
Матрос пожал плечами, но, похоже, понял.
— Раз Родину продают, то мочите. Святое дело. Только катер жалко.
— Топить не будем, прятать не будем, — пообещал Уинстон, — Поставим у берега, менты в музей вернут.
— Кто у вас за моториста и рулевого?