Перебежчик

22
18
20
22
24
26
28
30

— Поди-ж ты, смелый какой, — усмехнулся Яковлевич, — Другой бы городской и карабин бросил, и ноги сделал, и в штаны наклал.

— Что это было? — спросил Уинстон, нервно обшаривая карманы на предмет патронов и вспоминая, что вторую обойму ему Степанов не дал.

— Ты все в голову стрелял? — спросил Степанов, — Целился?

— Да.

— Хорошо целился, по бегущему-то. Ты ему в шею попал, рядом с позвоночником. Медведю это неприятно, но не опасно. Падает как убитый и быстро встает.

— Так не я медведя… добыл?

— Ты, конечно. Я для контроля выстрелил, на всякий случай.

Яковлевич с Пушком тем временем подошли к поверженному медведю и внимательно обнюхали его. Старик переломил ружье и вытащил патроны. Степанов сделал то же самое. Уинстон показал карабин, вставший на затворную задержку, закрыл затвор и произвел контрольный спуск в небо.

— Опытный стрелок, — сказал Яковлевич, — Да еще с флота. Морпех?

— Нет. Работал в министерстве, вот может, к ним пойду, — Уинстон кивнул на Степанова. Нисколько не соврал.

— Ну эт хорошо, — старик проглотил «о» в слове «это» и компенсировал тремя северными «О» в «хорошо», — Не женат, смотрю?

— Нет.

— Чего так? Взрослый мужик, а все по девкам бегаешь? Мать не жалко?

— Сирота он, — ответил Степанов.

— И повод теперь по девкам бегать? Ты-то сам куда смотришь? — старик увлекся чтением нравоучений, — У вас там контора серьезная, моральный облик и все такое. Что, в Ленинграде справному мужику бабу не найти? Беда какая!

— Перестань, Яковлевич!

— Что перестань? Молод ты еще меня затыкать!

— Работа у человека секретная, жизнь тяжелая. Ты его стыдишь, а он тебе ответить не может, что да как.

— Ну другое дело. Эт я понимаю, — услышав про «секретное» Яковлевич моментально переключился, — Не положено говорить, так не положено. Все равно порядок должОн быть.

Уинстон подошел к медведю поближе и понял, что никакой это не большой барсук. Это большой, злой и очень опасный хищник с длинными когтями на сильных лапах. Закинул карабин за спину, отвернулся и помочился на дерево. Руки начали дрожать, когда он уже застегивал штаны.