Все дело в папе. Работа с фигурой отца в психотерапии. Исследования, открытия, практики,

К.: Правда, ощущения не совсем четкие.

Т.: Ничего страшного.

К.: Почему-то ощущаю обиду, что его тогда не было рядом.

Т.: Конечно.

К.: Это мешает.

(Клиент проявляет чувства, являющиеся причиной нарушения контакта, говорит о своей обиде на отца.)

Т.: Поэтому и решил отказаться… Мама на папу обижалась?

(У терапевта есть гипотеза, что, поскольку клиент находится в слиянии с мамой, он может проявлять не столько свою обиду, сколько присоединяться к обиде матери. Поэтому выражение отцу этой обиды может быть связано с большим чувством вины, восприниматься клиентом как предательство отца.)

К.: Да, она и сама мне говорила, что обижена на него за то, что порой он ей не помогал, не был с нами. Хоть и находился рядом. Он не особо хотел ходить на наши, к примеру, родительские собрания, очень сильно уставал после работы. Хотя меня очень радовало, когда он на них ходил.

(Клиент подтверждает гипотезу терапевта, сообщает дополнительные подробности.)

Т.: Наверное, папа вас очень любил, раз так много работал?

(Интервенция – внушение, предложение взглянуть на ситуацию по-другому.)

К.: Да, я и сам это понимаю. Большое заблуждение, которое вижу даже среди моих сверстников: мужчина должен обеспечивать семью, всем остальным, в том числе ребенком, должна заниматься мать. Но, к сожалению, этого мало. Ты можешь иметь игрушки, но не иметь внимания отца, хоть он их тебе и купил. Надеюсь, в воспитании своих детей я такой ошибки допускать не буду.

(При позитивной мотивации дать своим детям лучшую жизнь типичное решение «не быть как папа» приводит к вытеснению из сознания мужчины своих сходных с отцом качеств как теневых. Из тени эти качества могут парадоксальным образом влиять на жизнь клиента, невольно приводя, как это часто бывает, к воспроизведению того же сценария в его семейных отношениях. В худшем варианте полный отказ от идентификации с отцом может привести к серьезному искажению мужской идентичности, вплоть до отказа быть мужчиной, инфантильного и саморазрушающего поведения.)

Т.: Ну да… Мужчина видит в этом способ выражать любовь к семье… Он стеснен своим пониманием долга. Ты ведь тоже не всегда делаешь то, что хочешь?

(Терапевт обращается к опыту клиента, одновременно выражая согласие с его позицией и настаивая на реабилитации отца от маминых претензий.)

К.: Не всегда… Оправдывая это тем, что я это делаю ради дорогих мне людей.

Т.: Вот и он так же… Как ты думаешь, он хотел бывать там, на собраниях? Будь он посвободнее.

К.: Я даже не знаю… Судя по тому, что он не хотел идти на мои родительские собрания – свидетелем разговоров родителей по этому поводу я был не раз, – приходит мысль, что он там не особо хотел быть.

(Видимо, именно из этих разговоров клиент сделал вывод, что отец не интересуется ИМ, а не собраниями… Возможно, именно так звучали упреки мамы.)