— Вы же получили шестьдесят долларов, — сказал ему кто-то.
Хромой на него посмотрел.
— Шестьдесят? Я сказал, сто. А вы уверили меня, будто дали сто, хотя на самом деле — их было всего шестьдесят; думали поглядеть, как я рискую жизнью за шестьдесят долларов…
Аэроплан сел; никто из нас этого не заметил, пока летчик вдруг не налетел на хромого. Он резко повернул хромого к себе, прежде чем мы успели схватить его за руки, и сбил ударом кулака. Мы держали летчика, а он вырывался, плакал, и слезы оставляли полосы на его грязном, небритом лице. Вдруг тут же оказался капитан Уоррен, он тоже держал летчика.
— Перестаньте! — сказал он. — Перестаньте!
Летчик утих. Он тупо поглядел на капитана Уоррена, а потом обмяк и сел на землю в своем жиденьком, грязном одеянии; его небритое лицо было вымазано, осунулось, а глаза совсем больные и полные слез.
— Разойдитесь, — сказал капитан Уоррен. — Оставьте на минутку его одного.
Мы отошли к другому — тому, кто хромал. Его подняли на ноги, а он вытянул вперед обе половинки пальто и смотрел на них. Потом сказал:
— Дайте жевательной резинки.
Кто-то протянул ему пакетик. Другой предложил сигарету.
— Спасибо, — сказал хромой. — Я денег в дым не пускаю. У меня их еще не так много. — Он сунул жвачку в рот. — Хотели меня надуть. Если вы думаете, что за шестьдесят долларов я буду рисковать жизнью, вы глубоко ошибаетесь.
— Дайте ему остальное, — предложил кто-то из толпы. — Вот моя доля.
Хромой даже не оглянулся.
— Доберите до ста, и я прыгну на машину, как обещано в афишке.
Где-то за его спиной закричала женщина. Она плакала и смеялась одновременно.
— Не пускайте… — говорила она, плача и смеясь одновременно. — Не пускайте его… — повторяла она, пока ее не увели. А хромой так и не пошевелился. Он отер обшлагом лицо и рассматривал окровавленный рукав, когда к нему подошел капитан Уоррен.
— Сколько ему не хватает? — спросил капитан Уоррен. Ему сказали. Он вынул деньги и отдал хромому.
— Хотите, чтобы я прыгнул на машину? — спросил он.
— Нет, — ответил Уоррен. — Забирайте отсюда этот гроб и как можно скорее.
— Что ж, воля ваша, — сказал хромой. — У меня есть свидетели, что я хотел прыгать. — Он пошел, мы расступились и смотрели, как он ковыляет в своем разодранном надвое, болтающемся пальто. Аэроплан стоял на взлетной дорожке, мотор работал. Третий уже сидел в кабине спереди. Мы смотрели, как хромой с мучительным трудом карабкается к нему. Теперь они сидели рядом, глядя прямо перед собой.