— Правильно, — быстро сказал он. — Не зажигай. — Он позвал Оскара. Отдай мулов Дану, вернись сюда и подержи лошадь. — Он ждал, следя за огоньком, и наконец рука негра нашла в темноте его руку. Он передал поводья, обошел мулов стороной и, следя за движущимся огоньком, вынул пистолет. — Дай фонарь, — сказал он. — Вы с Оскаром ждите здесь.
— Лучше я с вами пойду, — сказал Дан.
— Ладно, — сказал Эдмондс, следя за огоньком. — Пусть Оскар подержит мулов. — Не дожидаясь, он пошел вперед и вскоре услышал, что Дан — нагоняет его; двигаться быстрее он не мог из-за темноты. И бешенство его уже не было холодным. Он кипел, им овладело нетерпение, какой-то мстительный восторг, и он шел напролом, не обращая внимания на кусты и бревна под ногами, с фонарем в левой руке и пистолетом в правой — все ближе к факелу.
— Это индейский курган, — прошептал у него за спиной негр. — То-то я смотрю, огонек высоко горит. Они с Джорджем Уилкинсом скоро насквозь его прокопают.
— Они с Джорджем Уилкинсом? — повторил Эдмондс. Он замер на месте. Резко обернулся к негру. Мало того, что вся картина открылась ему целиком и полностью, как при свете фотовспышки, он понял теперь, что видел ее все время, а верить отказывался просто-напросто потому, что знал: если поверит, у него мозг взорвется. — Лукас с Джорджем?
— Курган разбирают, — сказал Дан. — Каждую ночь роют — с весны, с той поры, как дядя Лукас нашел там золотой в тысячу долларов.
— И ты знал об этом?
— Наши все знали. Мы за ним следили. Дядя Лукас нашел золотой в тысячу долларов, когда этот прятал… свой…
Голос пропал. Эдмондс его больше не слышал — все заглушил прилив крови к голове, и будь Эдмондс чуть старше, это кончилось бы ударом. Несколько мгновений он ничего не видел и не мог вздохнуть. Потом опять повернулся к огоньку. Что-то произнес хриплым, придушенным голосом, ринулся напролом сквозь кустарник и наконец выскочил на прогалину, где развороченный бок приземистого кургана зиял чернотой, как черный задник фотографа, а перед ямой, уставясь на Эдмондса, застыли два человека: один держал в руках что-то вроде ящика с кормом — хотя Эдмондс понимал, что с вечера этой парочке недосуг было кормить ни мулов вообще, ни Алису в частности, — другой держал над накренившейся развалиной-панамой дымный факел из сосновых сучьев.
— Ты, Лукас! — крикнул он.
Джордж отбросил факел, но Эдмондс уже наколол их на луч фонаря. Только теперь он заметил под деревом белого, коммивояжера — шляпу с опущенными спереди полями, галстук и прочее, — а когда тот встал — брюки, закатанные до колен, туфли под толстым слоем застывшей грязи.
— Валяй, валяй, Джордж, — сказал Эдмондс. — Беги. Я попаду в эту шляпу, а тебя даже не оцарапаю. — Он подошел поближе, луч фонаря стянулся на металлическом ящике с регуляторами и шкалами, поблескивавшем в руках у Лукаса. — Так вот они где, — сказал он. — Триста долларов. Привез бы нам кто-нибудь такие семена, чтобы надо было работать с Нового года до Рождества. Стоит вам, неграм, остаться без дела — жди беды. Но это ладно. Сегодня ночью я из-за Алисы беспокоиться не буду. И если вам с Джорджем охота догулять остаток ночи с этой дурацкой машиной — дело ваше. Но к утру Алиса должна быть в своем стойле. Слышите?
Тут рядом с Лукасом возник торговец. Эдмондс уже и забыл о нем.
— Что это за мул? — спросил торговец.
Эдмондс навел на него фонарь.
— Мой, сэр, — сказал он.
— Вот как? — сказал тот. — У меня купчая на мула. Подписанная вот этим Лукасом.
— Даже так? — сказал Эдмондс. — Можете нарвать из нее бумажек и зажигать трубку.
— Вот как? Слушайте, мистер не-знаю-как-вас…
Но Эдмондс уже перевел фонарь на Лукаса, который все еще держал искательную машину перед собой, словно какой-то освященный, символический предмет для церемонии, обряда.
ebooksa