Кость от костей

(Оно бьется как сердце, которое зверь подбросил им вчера; когда я к нему прикоснулась, оно было еще теплым, и я никогда, никогда никому об этом не расскажу.)

…но потом поняла, что это бьется ее собственное сердце. А за дверью никого не было. Да и не могло быть. Будь Уильям там, он колотил бы в дверь и требовал, чтобы Мэтти ему открыла и приготовила завтрак.

У нее заурчало в животе. Мэтти привыкла подолгу быть без еды, привыкла ждать Уильяма – он решал, что́ они будут есть, и определял размер ее порции. Но бутерброд, который она съела накануне – поджаренный, с маслом, – пробудил в ней невиданный дотоле голод. Мэтти уснула сытой – этого не случалось с тех пор, как Уильям привез ее сюда. И ей снова захотелось ощутить эту сытость, почувствовать, что она съела сколько хотела и больше не голодна.

– Собралась на улицу? – раздался голос Си Пи.

Мэтти вздрогнула. Она не слышала, как парень встал. Слишком усердно прислушивалась к звукам на крыльце, отвлеклась, замечталась, хотя Уильям всегда говорил ей, что так делать нельзя.

Но он больше не может тебе указывать. Ты не принадлежишь ему и никогда не принадлежала.

Си Пи стоял на пороге спальни в брюках, рубашке и носках. Черные волосы взъерошились после сна; он зевал.

– Хотела сходить в сарай, – ответила Мэтти. Она обрадовалась, что ее голос звучал нормально. В нем осталась лишь капля напряжения, и говорить было не больно – точнее, все еще больно, но не так, как вчера. – В доме нет еды.

– Думаешь, можно выходить? Не хочу показаться грубым, но я сейчас взорвусь.

Мэтти склонила набок голову и растерянно на него посмотрела. Почему это он взорвется?

– В туалет надо, – пояснил он.

– О! – Мэтти покраснела. – Да, конечно. Туалет за домом.

– Да мы видели, – ответил он. – Мы с Гриффином. Невероятно, что ты жила здесь двенадцать лет без нормального унитаза.

Мэтти хотела сказать, что уличный туалет был далеко не худшим унижением, которое она здесь терпела, но решила, что не стоит. Си Пи еще толком не проснулся. Она не знала, поймет ли он.

– Возьму куртку и ружье, – сказал он. – Потом можем выйти, взять еду из сарая, а я… э-э-э…

– Да, – поспешно ответила Мэтти и повернулась, чтобы надеть пальто и ботинки.

Через минуту Си Пи вышел из спальни, одетый по-зимнему. В руках у него была винтовка. Перед выходом он проверил патроны.

– Еще не хватало, чтобы она оказалась-таки не заряжена; тогда я бы чувствовал себя полным ослом, – сообщил он. – Короче, сделаем так: ты встань за дверью и открывай ее очень медленно. Если снаружи кто-то или что-то есть, я сразу его сниму, но не хочу случайно выстрелить в тебя.

Мэтти расположилась за дверью, а Си Пи встал ко входу лицом и приставил к плечу винтовку. Женщина потянула дверь, используя ее как щит и все время думая: он взял весь риск на себя, нельзя ему это позволить, я тоже должна быть готова нас защитить.

Но Мэтти не знала, с помощью чего будет защищаться и как.