Кость от костей

22
18
20
22
24
26
28
30

– Она же хотела нам что-то сказать, тупица, – бросила Джен.

Си Пи остановился и обернулся. Мэтти услышала, как он втянул воздух, готовясь ответить Джен.

– Только… не… начинайте опять… – выпалила Мэтти. – Слушайте.

Они прислушались к лесу. Журчал ручей, возились в гнездах ночные птицы, качались ветви на ветру.

Мэтти осторожно подошла к двум друзьям, стараясь не слишком хрустеть снегом под подошвами. Они наклонились к ней; она понизила голос:

– Ручей… на просеке. Деревьев… там… нет.

– Ясно, – ответил Си Пи. – Мы будем на виду. Фонарик придется выключить.

Мэтти подумала, что фонарик вообще не надо было включать; лучше бы они просто дали глазам привыкнуть к темноте, тогда увидели бы намного больше, чем очерченный лучом круг света. Но с больным горлом она не могла так много объяснять.

Что, если горло навсегда таким останется? Что, если Уильям покалечил тебя безвозвратно?

Нельзя допускать такие мысли. Она поправится. Голос вернется. Так должно быть. У нее должна быть нормальная жизнь, жизнь без боли и Уильяма.

Нельзя допустить, чтобы он сломал ее навсегда, во всех смыслах.

Си Пи выключил фонарик, и они подобрались к кромке леса. Мэтти выглянула на опушку, пытаясь разглядеть что-то в темноте, хотя знала: глазам нужно несколько минут, чтобы приспособиться.

– Ты что-нибудь видишь? – прошептала Джен, приблизив губы к уху Мэтти.

Мэтти вздрогнула, но Джен погладила ее по руке и прошептала:

– Прости, не хотела тебя напугать.

Но напугала ее не Джен, а скорее то, как фамильярно она обращалась с Мэтти, как гладила ее по руке и плечу, подходила близко и вторгалась в ее личное пространство. За двенадцать лет к ней приближался лишь один человек – Уильям, и ее тревожило, что малознакомая девушка обращается с ней с такой нежностью, как будто они знали друг друга всю жизнь. Как будто были сестрами.

Сестры. Хезер.

Жаль, что она не знает, что случилось с Хезер.

– Я ничего не вижу, – сказал Си Пи.

– Тихо, – в который раз повторила Мэтти. – Слушайте.