Последняя сказительница

Зов желудка сменяется на мысли о том, чем я жертвую. Кухонькой Литы с землистым запахом зелёного перца и замоченной в извести кукурузы.

Я смотрю на кафетерий, в котором, конечно же, не будет масы[8] и чили верде. Лите здесь было бы неуютно, как ни крути. Я вспоминаю её тёмные морщинистые руки, выкладывающие масу на кукурузные листья, и старательно моргаю, чтобы слёзы испарились, прежде чем заструятся по щекам. Наверное, не мне одной приходит в голову, что всё это большая ошибка. Бог разберётся и подтолкнёт комету Галлея… или оборотня… или что там на пути.

Дзинь. Лифт объявляет пятый этаж.

Я поднимаю голову, надеясь, что никто не заметит, что глаза у меня на мокром месте. Куполообразный потолок метрах в тридцати над нашими головами покрыт двумя огромными экранами. По небу, похожему на настоящее, плывут волнистые облака. Массивные ряды светильников дают полноценное освещение, как в маминой теплице.

Бен стоит рядом и тоже смотрит вверх.

– Через пару часов вы увидите ночное небо, всё будет привычным, как дома.

Я слежу за его пальцем, он опять показывает на парк.

– Там даже настоящие растения.

– Красиво, – шепчу я.

Мама целует меня в щёку: наши разногласия больше не играют роли. Она тихонько говорит мне на ухо:

– Посмотри внимательно в середину.

Я медленно осматриваю середину парка. Стена из булыжника, выложенная кольцом, похожа на декоративную вазу в середине стола. В центре каменного кольца растёт небольшое деревце.

– Это рождественская ёлка? – спрашивает Хавьер.

Мама тихо хихикает.

– Это Гиперион[9].

Я поворачиваюсь к ней, и мы сталкиваемся носами. Я довольно смеюсь.

Она, наверное, бредит. У меня всегда был хороший глазомер. Ну не может из этого прутика вырасти самое высокое дерево в мире. Даже если настоящее местоположение Гипериона скрывается, любой, у кого родители – ботаники, знает про легендарное дерево. Мама однажды видела его собственными глазами. Она рассказывала, как обняла его и заплакала.

Я смотрю на неё. Она с обожанием глядит на крошечное дерево, впервые за последние несколько дней улыбаясь по-настоящему.

– Ну, не сам Гиперион, но мне удалось взять отросток.

У неё дрожит голос.