– Ну, не знаю. Тогда слюна? Я не ел весь день.
Они по-турецки сели на траве, Эстер выложила из сумки выпечку, которую таскала с собой. После оплаты ремонта отопления у нее почти не осталось сбережений, но она намеревалась начать все сначала и продолжала тайком носить сладости в школу.
– Ты помнишь, когда он появился? – спросила Эстер, поглощая кусок карамельного песочного бисквита. – Твой страх темноты. Я вот даже не помню, когда начала вести свой список.
Юджин ответил, не отрываясь от еды:
– Помню.
– Можешь рассказать?
– Помнишь тот вечер? Когда все изменилось?
– День бабушкиной смерти.
Юджин кивнул.
– Мы как раз ехали в машине к деду и бабушке на ужин и слушали радио. В новостях передавали известие о пропавшей девочке. Алане Шепард. Помнишь такую? Ей было как нам тогда, десять или одиннадцать лет. К тому времени она отсутствовала уже три дня, и в конце концов ее обнаружили у плотины за городом. Ее изнасиловали, закололи отверткой, а тело забросали кирпичами. До этого я никогда не обращал внимания на чью-то смерть. Даже толком не осознавал, что значит умереть. Но я до сих пор отчетливо вижу ее перед собой, как тогда – в своей голове. Заваленное тело среди кувшинок. Навечно заключенное во мрак. Я всегда боялся темноты, но после того вечера больше никогда не засыпал без света.
Эстер закрыла глаза. Она тоже прекрасно помнила ту историю, но не потому, что услышала ее по радио, а потому что, приехав к бабушке и дедушке, обнаружила Реджинальда Солара плачущим. Реджа, рожденного в 1940-е годы – во времена, когда быть мужчиной означало втирать грязь в раны, пить на завтрак виски и обладать эмоциональным интеллектом мокрой тряпки. Мужчины не плачут, и Реджинальд Солар
Редж окружил себя пурпурными цветами, как Юджин спустя несколько недель – лампами. Выстроил защитную преграду. Броню против страха.
Флоренс Солар впала в панику. Питер хотел звонить 911.
Реджинальд плакал по двум причинам:
1. В глубине души он уже знал, что криминалистам понадобится несколько недель, чтобы сложить общую картину: найденное на теле убитой девочки ДНК приведет к нераскрытому преступлению, преследовавшему его больше десяти лет.
Убийца сестер Боуэн так и не был схвачен. Расследование этого дела несло столько несчастий, что его сочли проклятым, своеобразной современной гробницей Тутанхамона. Капитан полиции поклялся не прекращать поиски, пока убийца не будет пойман, – а потому умер от сердечного приступа после пяти бессонных ночей. Материалы дела пропали. Улики оказались испорчены. Два свидетеля похищения давали противоречивые показания по каждой детали увиденного (вплоть до того, что работник заправочной станции уверял, будто одна из сестер была мальчиком, а похитивший их мужчина напоминал своими конечностями паука-сенокосца). Художник-криминалист потерял глаз в автомобильной аварии сразу после того, как нарисовал подозреваемого. А во время рождественской вечеринки в полицейском участке, спустя несколько месяцев после убийств, три четверти персонала были госпитализированы в результате выпитого яичного коктейля, который, как выяснилось позже, был заражен сальмонеллой.
Допросу подверглись около шестидесяти четырех человек, но имя подозреваемого так и не было названо. По собраным образцам ДНК, которые впервые стали учитываться при вынесении приговора в Соединенных Штатах в 1988 году, так и не было найдено совпадений. Лишенное улик, мотива, орудия убийства, подозреваемого и каких-либо зацепок дело, к огромному сожалению Реджа, зависло.
И лишь спустя пять лет группа подростков, решившая вместо школьных занятий выпить, спустилась к берегу реки и обнаружила орудие убийства – отвертку – недалеко от того места, где были брошены девочки.
Дело вновь открыли, но как только с коробки в облаке пыли была снята крышка, проклятие возобновилось. Следственного репортера, делавшего копии материалов дела, задушили во время ограбления по дороге домой. Еще один капитан полиции умер от сердечного приступа. Некоторые предполагаемые свидетельства проклятия были настолько притянутыми за уши, что аргументы в его пользу теряли состоятельность (одной из дочерей двоюродного брата полицейского диагностировали лейкемию в тот же день, когда дело было повторно открыто). Однако все происходившие плохие события непременно связывались с теми людьми, кто даже смутно знал о проклятии – например, с Реджинальдом Соларом, первым обнаружившим тела.
Куда бы Реджинальд ни шел, он нес на себе печать смерти. Она чувствовалась в нем самом. Ощущалась в распространявшемся от него запахе. Люди знали, сами не понимая как, что его преследует неудача: она исходила от него, сочилась из кожи, будто гной из инфицированной раны. Возможно, так оно и было. Возможно, Смерть действительно оставил свою печать на дедушке Эстер, но для нее он всегда оставался хорошим, добрым человеком, которого сломили пережитые ужасы и кому не давала спать по ночам страшная правда. Ему так и не удалось поймать убийцу сестер Боуэн, и вот во второй раз – а может, далеко не второй – убийца нанес новый удар.
ebooksa