– Прекратите! – завопила Эстер и уже в следующую секунду попыталась оттащить мужчину от Джоны. Что-то твердое заехало ей по скуле. Локоть? Кулак? Она поняла, что упала, только когда оказалась на полу, горизонт перевернулся и стал вертикальным. Мир накренился вбок, будто старый проектор застрял на смене кадров.
– Убирайся к черту из моего дома! – закричал на нее Холланд. Она сжалась в комок и закрыла голову руками. Эстер казалось, он сейчас ударит ее, но ударов не последовало.
У Джоны была рассечена губа. Повсюду виднелись капли крови. Кровь, слюна, стекло, куски сломанного стула. Джона глядел на Эстер, тяжело ловя ртом воздух.
Вдруг на помощь ей пришла маленькая девочка. Реми подняла Эстер на ноги и, подталкивая к выходу со словами: «Уходи, уходи, уходи», довела ее до входной двери. Выставила ее на веранду и тут же юркнула обратно в дом. Как если бы иммунная система избавлялась от болезнетворной бактерии.
Эстер услышала тяжелые шаги вверх по лестнице. Прижала ладонь к горячей, пульсирующей шишке на щеке, куда пришелся удар Холланда.
Джона вышел к ней через минуту. Его губа уже порядком распухла. Эстер вытерла рукавом остатки крови с его лица, а потом крепко сжала его в объятиях. Он держал руки опущенными по бокам, пока она продолжала стискивать его – казалось, надави она достаточно сильно, и он превратится в граненый алмаз.
Джона выглядел опустошенным. И никак не реагировал на ее прикосновения.
– Я больше этого не вынесу, Эстер, – наконец произнес Джона. – Я больше не могу быть храбрым за нас двоих. – А после, не выдержав, рухнул на нее, и тяжелые рыдания сотрясли все его тело. Горячие слезы текли по щекам Эстер, пока она гладила его шею и шептала: «Мне жаль, мне очень жаль, очень-очень жаль». А что еще она могла сказать? Что еще тут можно было сделать? Они – всего лишь подростки, а потому бессильны, и пока не станут взрослыми, им остается только одно: позволять внешним силам ломать и коверкать их судьбы.
Этого мгновения Эстер ждала долгие месяцы. Оно было неизбежно. Мгновения, когда Джона осознает, что с ней не оберешься проблем и она того не стоит.
Люди относятся к психическому заболеванию другого человека с пониманием лишь до определенного момента. Дальше их терпение иссякает. Она это знала, потому что нечто подобное порой испытывала сама – к Юджину. К своей матери. К своему отцу. Желание взять их за плечи, как следует встряхнуть и сказать: «Стань лучше! Будь лучше! Возьми себя в руки, ради бога!»
Эстер давно знала, что этот день однажды настанет. Так оно и произошло. Но она нисколько не винила Джону, потому что на его долю выпали испытания куда хуже. Боль, которую они приносили, была невыносимой. Причинять боль себе довольно легко, однако, раня другого человека, ты разрушаешь себя.
– Ясно, – сказала Эстер, отстранившись от Джоны. – Ладно.
– Эй, эй, погоди. Ты куда? – окликнул ее парень и, догнав на лужайке, провел большим пальцем по синяку, наливавшемуся на ее скуле. Коснувшись щеки, он стиснул челюсти, выдвинув подбородок вперед; Эстер никогда не видел его таким злым.
– Просто ты сказал… что больше этого не вынесешь.
Джона покачал головой и нежно поцеловал ее опухшую щеку.
– Не тебя. Я имел в виду не тебя.
От этих слов Эстер разрыдалась и уткнулась ему в грудь. Что она сделала с собой? Как позволила такому случиться? Как парень, ограбивший ее на автобусной остановке, стал тем, из-за кого она слетела с катушек?
– Прости, я такая сумасшедшая, – всхлипывала она. – Прости, что втянула тебя во все это. Прости, что ничего не могу исправить для тебя.
– Эй, ты не сумасшедшая. И ни во что меня не втягивала. Мы вместе это начали, – сказал он, – и вместе закончим.
Ребята вошли в заросли длинной травы за домом Джоны. Они шли до тех пор, пока единственным источником света не остались садовые фонари на солнечных батарейках, которые они стащили с соседского двора. Джона установил огни на земле в виде кольца, подобно мифическому волшебному кругу. Небо над ними было тяжелым, целиком пронизанным магией, а в пространстве вокруг Эстер чувствовала невидимую опасность. Эта древняя опасность была из тех прошлых времен, когда электричество, машины и Интернет еще не вынудили людей позабыть о том, что может таиться в темноте. Их окружал клубящийся сгусток неизвестной угрозы. И от этого ощущения по рукам Эстер бежали мурашки. Ей приходилось часто и прерывисто хватать ртом воздух. Глаза слезились, потому что она не могла заставить себя моргнуть.
ebooksa