Чехов. Книга 2,

22
18
20
22
24
26
28
30

— Не вздумай мне рассказывать подробности по телефону. Я хочу вызнать все подробности из твоих уст, попивая чай в своей гостиной. Ясно?

— Как скажешь, — с готовностью согласился я.

— Хотя ты можешь поведать мне как твое здоровье, и хорошо ли ты кушаешь.

— Кушают дети, — поправил я бабушку. — А я уже вышел из этого возраста.

— Это не ответ.

— На данный момент я выбираю кухарку. Ем сытно и со вкусом.

— Надеюсь, не с уличных лотков еду берешь? — спохватилась Софья Яковлевна. — Если с этим проблема, то могу распорядиться и тебе будут возить блюда с моей кухни.

— Не стоит беспокоиться, — отмахнулся я и сунул в рот очередной кусочек рулета.

— Я не могу не беспокоиться, — возразила собеседница. — Тем более что ты ведешь себя неосмотрительно.

— О чем речь? — насторожился я.

— Скажи-ка мне, что слухи не правдивы, и ты не катаешься по городу на жутком ведре с болтами пошлого красного цвета?

— Предположим, все так, как тебе сообщили.

— Скажи, что ты шутишь, — страдальчески произнесла бабушка.

— Не понимаю в чем проблема.

— Павел Филиппович, — строго начала собеседница и я невольно распрямил плечи.

Бабушка редко звала меня по полному имени и делала это только в исключительных случаях.

— Да, Софья Яковлевна.

— Ты ведь должен понимать, что обязан держать лицо и ни в коем случае не портить репутацию фамилии, которую носишь.

— Каким образом на реноме семьи может повлиять цвет машины? — попытался пошутить я.

— Павел, ты можешь жить не в отчем доме, — строго продолжила родственница. — Волен выбрать профессию, которую не одобрил твой отец. Ты не обязан носить цвета нашей семьи, если не считаешь это необходимым. Я приму это, дорогой. И не стану тебя журить.