— А что происходит? — вдруг спокойно спросил Фома и я повернул к нему голову.
Парень стоял в паре метров дальше от меня и держал под мышкой коробку, обернутую моей одеждой.
— Отпуститееее, — неслось из-под куртки.
— Кто там? — призрак опешила, и вдруг стала меньше в размерах.
— Там игрушечный мальчик.
— Живая кукла? — испуганно уточнила Любовь Федоровна и начала накладывать на себя священный знак, но вовремя опомнилась и плюнула на пол. — Ты в мой дом принес проклятую куклу?
— В наш, — мягко поправил ее я. — Это наш дом.
— Да ты идиот, — выдохнула женщина и, наконец, приложила руку ко лбу.
По прозрачной коже потекла темная кровь из открывшейся раны.
Виноградова смахнула ее и удивленно уставилась на свои пальцы. Застонала и отвернулась, словно стыдясь внешнего вида.
— Не знаю, где ты ее нашел и как додумался притащить в жилище, но эта дрянь опасна. Она может уволочь любого из нас не пойми куда. Куклы — почти всегда портальщики. Запомни это и никогда не приноси в дом проклятые вещи. Чему тебя учили в этом твоем лицее? Чему тебя бабушка учила? Лучше бы ты бродячего кота с лишаем в дом припер.
Призрачная женщина растворилась, а потом появилась в проеме двери, неся в руках солонку. Она наверняка взяла ее на кухне.
— Пусть уберет куртку, — велела она и мотнула головой в сторону Фомы.
— Разверни коробку, — попросил я.
Любовь Федоровна опрокинула содержимое баночки и в небольшие отверстия в крышке внутрь ящика просыпались крупные кристаллы. Изнутри донеслись проклятья и шипение.
— Заверни, — приказала Виноградова, но переводить ее слова мне не пришлось.
Фома и сам догадался обернуть кукольную тюрьму.
— Что происходит, вашество? — парень немного побледнел.
— Я ваши головы спасаю, — пояснила женщина и поставила пустую солонку на край стола. — Проклятые вещи надо засыпать солью. Голыми руками брать их не стоит. Вам несказанно повезло, что эта пакость вам не навредила, когда была снаружи.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил я помощника.