— Цветы ни в чем не виноваты, — назидательно протянула Любовь Федоровна. — И я бы разобрала эту конструкцию, но некоторые стебли очень короткие. А мне ужасно не хочется, чтобы цветы завяли. А так они какое-то время будут жить.
— Понятно.
— И не вздумай сказать об этом своему помощнику, — призрак стала темнеть, что говорило о том, что она злится.
— Это будет нашей с вами тайной, — быстро пообещал я.
— Хорошо, — примирительно улыбнулась женщина и поправила волосы, закрыв на лбу рану. — Я поняла, что к тебе надо являться со стуком и по приглашению.
— Буду вам весьма благодарен, — я все же не смог сдержаться и добавил, — Фома написал вам послание, имея в виду, чтобы вы надолго оставались в доме и не развеивались.
— Без его пожеланий обойдусь, — фыркнула женщина и толкнула ведро ногой.
— Я просто хочу мира в нашем доме.
— В моем, — проворчала женщина, но сделала это для проформы. — Лучше расскажи-ка мне, адвокат, чем занимался? Почему выглядишь таким усталым?
Любовь Федоровна с интересом смотрела на меня:
— Подрабатывал на переправе между мирами, — нехотя ответил я и направился в приемную.
Хозяйка дома поплыла рядом.
— Понимаю. Ох уж эта работа на дежурствах. Платят поди копейки. Вот и приходится нежить переводить. Много заработал?
Я покачал головой:
— Все по бартеру. Услуга за услугу.
— Вот чудак-человек, — вздохнула призрак. — Мог ведь и награду какую попросить к услуге. Все одно им больше обратиться не к кому.
— Я идейный некромант, — ответил я и взял со стола секретарши папку. — Вот отвезу закрытые заявки и получу от министерства причитающееся.
— Лучше бы вы Павел Филиппович в инквизиторы пошли, — посетовала призрак, устроившись на стуле Арины. — Один мертвый за гривенник, два за…
— Жрецы не очень жалуют людей с моим даром. К тому же если бы я прервал юридическую династию — отец бы меня убил. И это не фигуральное выражение.
— А, ну ежели так, — понимающе протянула Любовь Федоровна и откинулась на спинку стула. — Зато сейчас-то он поди в восторге.