— Нихрена не сходится: ты только что говорил, что этот ваш карточный Герой уже много лет ждёт, а теперь оказывается, что времени, бля, у него нет, — гулким басом почти прорычал Марк Туллий.
Смотритель немного сжался от громкого крика и, чуток подумав выдал:
— И тем не менее я прав в обоих своих утверждениях.
Я на это лишь кивнул, так как лжи, так и не почувствовал.
— И почему у него мало времени? — Спросил я.
— В древние времена почти сразу после падения богов наше убежище сильно разрушилось и подверглось множеству нападений. И во время одного из них наш Герой был очень сильно ранен, у него оторвало почти полностью нижнюю часть туловища, но, воспользовавшись сильным одноразовым артефактом, он смог заживить рану.
— Если ран нет, то в чем же проблема? — уточнил Пелит.
Пленный тяжело вздохнул:
— А в том, что артефакт, похоже, оказался бракованный и заживил всё как есть, а не так, как надо. — И, увидев, что мы не до конца его поняли, пояснил: — Срать и ссать ему нечем: если верить нашим хроникам, там просто огромный шрам, и ни одной дырки.
Марк Туллий сдавленно засмеялся:
— Слышал — есть такая казнь, когда жопу зашивают и кормят, пока живот не лопнет. — Отсмеявшись, спросил: — Где эти карты, знаешь?
— Да, в комнате Смотрителя есть тайник.
— И всё же мне интересно: почему ты нам всё это рассказал, и при этом предельно честно? — поинтересовался Пелит, почти не обратив внимания на недовольное ворчание легата.
— Всё очень просто: так как света до сих пор нет, то, скорее всего, и не появится. А без него все мы были бы обречены на смерть от жажды и голода.
— А другие поселения? — вспомнил я того однорукого посланника.
— А зачем мы им? Лишние рты нигде не нужны, да и у них тоже возможны проблемы со светом. Так что единственный шанс нам выжить — это надеяться, что вы сможете нас отсюда забрать. — И, немного подождав, закончил:
— Если вы поклянётесь своим Божеством, что заберёте нас отсюда, то я подскажу, как можно добраться до Алтаря.
Не ожидавший такого ответа Пелит сдавленно выдавил:
— Откуда ты… — но, не закончив фразы, осёкся на полуслове.
— А зачем ещё отряду Героев брать на приступ наше несчастное поселение?