— Налей, — не стал жеманничать диверсант и подмигнул хозяйке. — Раз прислугу отпустила.
— У, дикарь, варвар, — метнула в него взгляд-молнию женщина, схватив бутылку с красным вином.
— Ну да, войны начинают патриции. Аристократы решают, кому жить, а кому нет. А всю кровавую, грязную работу за них выполняют варвары, — невозмутимо парировал Виктор. Накопившееся за последнее время напряжение требовало выхода, разрядки.
Ульяна с грохотом отодвинула стул.
— Ну зачем же ссориться, я с удовольствием смогу вас обслужить.
— Сядь, девочка, — повелительным жестом остановила ее хозяйка, собственноручно разливая по бокалам вино, и первой подняла свой. — За счастливое возвращение.
— За возвращение, — с улыбкой поддержала тост Ульяна, а Савченко добавил:
— Виват!
Вино оказалось густым и сладким, напомнив Виктору давно забытый вкус массандровского портвейна. Допив до последней капли, он набросился на еду.
Торжественный ужин оказался скромным, молодые люди быстро насытились, отчего их потянуло в сон. Это только в приключенческих фильмах и романах герои после тяжелой битвы усаживаются по соседству с трупами поверженных врагов и долго пируют. В жизни все гораздо прозаичнее.
— Ну, что же, если никто не хочет ни есть, ни пить, тогда прошу в комнату релаксации на десерт.
Комната отдыха оказалась рядом. Это было небольшое помещение с затянутыми китайским шелком нежно-персикового цвета стенами, пол устилал яркий восточный ковер, на котором были небрежно разбросаны небольшие расшитые подушки. В центре комнаты стоял кальян в окружении чашек со шербетом и большое блюдо, наполненное фруктами.
— Достойный антураж для аппетитного натюрморта, — усмехнулся Виктор. Неслышно подошедшая сзади Мадлен обняла его за плечи и прошептала бархатным голосом: — Молчи, солдафон, здесь расслабляются, а не болтают, — и мягко подтолкнула к кальяну.
Едва Савченко поудобнее улегся на ковре, вокруг на подушках в свободных позах разместились женщины.
Хозяйка виллы протянула гостю мундштук кальяна.
— Затянись разок, почувствуй вкус вина «Мариани».
Виктор сделал глубокую затяжку, выпустил белый дым через ноздри.
— А что это за вино такое? Никогда не слышал.
— О, это чудесный напиток. — Мадлен приняла из его рук мундштук, затянулась и передала Ульяне. — Его изобрели в середине девятнадцатого века, ценителями были многие тогдашние знаменитости: Александр Дюма, Жюль Верн, Сара Бернар и даже королева Виктория и двадцать пятый президент США Маккинли. А римский папа Лев XIII наградил создателя золотой медалью со своим изображением.
Виктор не вслушивался в плавно журчащий голос Мадлен: на него уже накатила волна непонятной бодрости, тело стало невесомым, в мышцах забурлила кровь, а в ушах появился странный звон вроде того, что раздается с колоколен храмов в церковные праздники. И сквозь этот шум он едва слышал.
ebooksa