– Значит, это ты рассказал Утешителю о том, что у меня нет дара?
Хейрон пожал плечами:
– Я посчитал, что эти сведения его заинтересуют, а кроме того, докажут, что я могу быть ему полезен.
– Ты же сам говорил, что Каратели всегда в тени. С каких пор тебе нравится быть на вторых ролях?
Он натянуто улыбнулся:
– Я осознал, что быть в тени – не значит быть на вторых ролях. После нашей неудавшейся свадьбы родители стрясли с твоего дядюшки приличную компенсацию, но что было делать мне?
Хейрон вдруг выпрямился на стуле, поставив обе ноги на пол. Последние следы вежливости слетели с него, и он ощерился:
– Карьера Советника, к которой я так стремился, оказалась для меня закрыта. Из-за тебя. Твое предательство оставило на мне пятно. И мне пришлось очень сильно поломать голову, чтобы понять, какие возможности остались. Но знаешь, что взбесило меня больше всего?
Ноздри его раздулись, а голубые глаза посерели, как воды Венны осенью. Меня пробрала дрожь. Сквозь сжатые зубы Хейрон прошипел:
– Ты выставила меня на посмешище. Перед всем Зенноном. Ни одна девка раньше не смела мне отказать, а ты ради этого ублюдка…
Мне словно влепили пощечину, и я вжалась в жесткую спинку стула, не в силах отвести взгляд от Хейрона. В зрачках его заплескалось что-то темное, как будто его глазами на меня смотрели Тени. От горячего шепота у меня по рукам поползли мурашки:
– Знаешь, я думаю, у тебя передо мной должок – и за сорванную свадьбу, и за сорванную брачную ночь.
Хейрон встал со стула.
– Утешитель тебе не позволит… – я попыталась говорить уверенно, но мой голос дрогнул.
Он поднял брови:
– Как думаешь, почему Утешитель позволил мне с тобой пообщаться? Приятно, когда такой человек на твоей стороне, правда?
– Ты не посмеешь…
Хейрон улыбнулся – и этой улыбкой словно приставил нож к моему горлу.
– Проверим?
И за пару шагов он обогнул стол. Я даже не успела пошевелиться, от страха у меня заложило уши. Дверь закрыта, мне не убежать. И даже если я закричу… Лисицы продали меня Утешителю, а тот отдал меня Хейрону.