— Ага. И это интересно вдвойне, потому что вторая рожа, обведенная кружком, — это как раз и есть мой авиамеханик.
— Что?! Ты серьезно?
— А с чего бы мне шутить? Совсем не расположен, — обиженно заметил Ликостратов. — Я, между прочим, сегодня не только аппаратуры лишился — у меня и башмаки пропали, хорошие, кстати, почти новые.
— Нет, постой, ты в самом деле не ошибся? — разгорячился Данилов. — Но в таком случае мы должны действовать! Я немедленно звоню Молчанову. Пусть он приедет, или мы — неважно. От такой информации ему не отвертеться! Я насяду на него и не слезу, пока он не начнет шевелиться!
— А тебе не кажется, что сейчас мы немного того?.. — осторожно спросил Ликостратов. — Как бы он опять не принял наш рассказ за пьяные бредни…
— С него станется, — подумав, пробурчал Алексей. — Я даже не могу объяснить, у кого взял эту вырезку! Вот проклятые условности! Ну, и что делать? Время-то идет!
— Смотри сам, — развел руками Ликостратов. — В конце концов, ты эту кашу заварил, наверное, тебе и расхлебывать. Поступай, как считаешь нужным. Но помни, что я всегда рядом. Вдвоем мы распутаем эту канитель. Мои дедуктивные способности меня еще ни разу не подводили.
Выпитый коньяк все-таки оказал свое благотворное действие — Ликостратов расслабился, пришел в хорошее настроение, и недавние приключения, стоившие ему изрядной нервотрепки, уже начинали казаться далекими и даже забавными. Тем более что вел он себя на редкость мужественно и был проницателен как никогда. Решимость Данилова продолжать поиски воодушевляла его. Он не собирался выходить из игры, потому что не хотел оставаться без награды, которая наверняка ждала их в случае удачи. Даже если все ограничится моральным поощрением, это будет здорово. Ведь дело получится громкое, и их имена прогремят на всю Европу.
Данилов очень бы удивился, если бы смог прочитать мысли фотографа, но, к счастью, это невозможно. Поддержка друга была ему кстати, особенно теперь, когда легионеры посчитали свою миссию выполненной. Обижаться на них было бессмысленно и не слишком честно. Все-таки они навели шороху в стане противника, частично проредили личный состав, заставили остановиться, и в результате Алексей получил некоторую передышку. Правда, при этом он вполне мог угодить в парижскую тюрьму со всеми вытекающими отсюда последствиями, но раз обошлось, то и нечего об этом вспоминать.
Данилов нашел визитную карточку Молчанова и набрал телефонный номер. За окном уже смеркалось, и он не слишком надеялся, что Молчанов посчитает нужным выслушать его новые подозрения. Скорее всего, захочет отложить все до утра, как обычно. Но на этот раз он заставит этого надутого индюка вникнуть в суть проблемы. Тянуть дальше некуда, иначе он лично пойдет к руководителю делегации. Наверное, так и нужно было сделать с самого начала. Всегда следует начинать с начальников.
К удивлению Данилова, Молчанов выслушал его неожиданно благосклонно.
— Вы говорите, что у вас имеются подозрения на человека из команды авиамехаников? — переспросил он. — Вел себя подозрительно? Есть еще кое-какие соображения? Ну что же, давайте встретимся и все обговорим. Только прошу вас некоторое время подождать. Прямо сейчас я не могу. Примерно через час пришлю за вами машину. Друга тоже забирайте с собой. Вы ведь говорите, что это он вышел на механика? Вот и отлично. Вместе все и обсудим. Ждите моего звонка.
Деловой тон Молчанова обнадеживал. Да и в самом деле, сколько можно обхаживать этих зазнаек, пока донесешь до них простую мысль, что положение крайне серьезное? Конечно, в чем-то и они с Ликостратовым виноваты, но их вина невольная, вызванная внешними обстоятельствами. Лица, отвечающие за безопасность техники и команды, все равно были обязаны к ним прислушаться. Ну да лучше поздно, чем никогда.
— Нужно привести себя в порядок! — объявил он Ликостратову. — Коньяк побоку! Советую побриться и побрызгаться хорошим парфюмом. Мы должны преподнести себя в наилучшем виде. Пора кончать с этой канителью.
Ликостратов посмотрел на недопитую бутылку с некоторым сожалением, но признал слова Данилова справедливыми. Он ушел к себе в номер, чтобы принять душ и побриться. Данилов занялся тем же самым. Он торопился, но звонка от Молчанова все не поступало. Постепенно Данилов снова начал нервничать. На улице совсем стемнело. Явился Ликостратов, гладко выбритый, благоухающий дорогой туалетной водой. При электрическом освещении синяки и ссадины на его лице были почти незаметны. Нервозность Данилова моментально передалась и ему.
— Так какого черта? Этот тип забыл про нас, что ли? Или решил таким изящным образом кинуть? Эх, с каким удовольствием я бы ему врезал!
— Ты стал чересчур агрессивен, — покачал головой Данилов. — Общение с парижским дном сказывается?
— С кем поведешься, — хмыкнул Ликостратов. — Я уверен, нам нужно действовать жестко, без компромиссов!
— Да уж куда жестче! — покачал головой Данилов, вспоминая кутерьму в кафе Жана. — Я вот мечтаю о той минуте, когда мне вообще не нужно будет действовать…
Он осмотрел пистолет, доставшийся ему от Леотара, и сунул его за пояс, под пиджак.