— Ну, ладно, до 441-й версты доедешь, — успокоил его артельщик, — а там слезешь.
— Слезешь! — передразнил железнодорожник. — Тебе хорошо говорить, а на чем я обратно поеду?
— Ну, променаж сделаешь, — успокоил плательщик, — хотя, верно, в таком легком декольте холодно.
На 441-й версте железнодорожник зажал в кулаке бумажки, выкинулся из поезда и дернул обратно на 435-ю версту.
Прилетев домой, обрушился на лавку и запел:
— Палец приморозил, ах ты, чтоб тебя, возьми и с жалованьем. Марья, давай чаю!
— Штаны-то надень...
— Постой. Не до штанов. Семнадцать, восемнадцать... сорок копеек. Постой, постой... Касса взаимопомощи... Чтоб тебя разорвало! Ошибся! Не хватает! Вот горе-то, ей-богу!
Ровно через полмесяца железнодорожник заявил своей жене:
— Марья, штаны возле меня на лавку клади, как свисток услышишь, буди. Убью, если не разбудишь, на месте.
Спали тревожно, но никакого свистка не было. Платежный поезд прошел без свистка к 441-й версте.
Железнодорожник стоял у окошка и, тыча в него кулаком, ругал по матери и платежный поезд, и плательщика, и того, кто его послал, и туман, и 435-ю версту.
Заявил жене:
— Ну, он у меня обратно поедет, поймаю, он мне заплатит!
Ждал до 23 числа. Пять дней. И через 5 дней прошел обратно платежный поезд без малейшего свистка и остановки. Железнодорожник побагровел, взял огрызок карандаша и написал письмо в «Гудок».
«Важно, благородно промелькнул наш желанный платило со скорым поездом. Остается смотреть вдаль, раскинув свои глазные пупыри на плоскогорье небесного свода, и ждать бесконечного предания самих себя обалдению.
Заступись за нас!»
«Гудок». 10 декабря 1924 г.
«Ревизор» с вышибанием. Новая постановка
У нас в клубе член правления за шиворот ухватил члена клуба и выбросил его из фойе.
ebooksa