Остается один Канделаки. Выходит Сталин в пальто, в башлыке.
Канделаки. Что же ты показался ему?
Сталин. Не беспокойся. Он сейчас от страху ничего не понимает. Он сам себя не узнает в зеркале.
Канделаки. Ты куда, Сосо?
Сталин. На пожар!
Канделаки. Ой, смотри, Сосо, полиция вся будет на пожаре.
Сталин. Ничего они в суматохе не разберут. Идем!
Выходят.
Конец 3-й картины
Картина четвертая
Кабинет кутаисского военного губернатора. Губернатор сидит за столом, читает «Новое время» и, судя по всему, прочитанным недоволен.
Адъютант (
Губернатор. Нуте-с?
Адъютант (
Губернатор. Пожалуйста! Опять. Ах, да. Ведь это на другом заводе тогда пакость произошла?.. У меня уже путается в голове из-за батумских сюрпризов.
Адъютант. Тогда, ваше превосходительство, на манташевском бастовали.
Губернатор. Безобразие! И притом форменное безобразие. (
Адъютант. Я полагаю, ваше превосходительство, что они забастовку хотят устроить.
Губернатор. Безобразие! Так так и надо телеграфировать: они хотят... и это... как его... устроить... А то он своими телеграммами только сеет во мне тревогу. Он нервирует. И что такое случилось с Батумом? Было очаровательное место. Тихое, безопасное, а теперь черт знает что началось! «Небывало беспокойное...» Темно, воля ваша. Темно. Пишет вот вроде этого. (
Пауза.