- Или ты здоров, - вырвалось у Максима.
Андрей сел прямо на палубу.
- Здоров, - повторил он. – Здоров. Не может быть… Это я выясню, когда выберусь…
- Теперь всё, - уныло сказал Максим. Ему хотелось выть, рыдать, кататься по палубе. Застрелить спутника, а самому сигануть за борт. Но людей убивать нельзя. Хуже того, кто-то нехороший и, наверное, очень злобный придумал, что нельзя убить даже себя.
- Что «всё»? – недоуменно спросил Андрей. – Наоборот, всё хорошо. Лучше не бывает!
- Теперь в Зону начнется паломничество. Люди будут думать, что здесь можно вылечиться от всех болезней. Будут приходить сюда и пропадать. И виноваты в этом только мы!
- Испугаются. У Зоны плохая репутация.
Максим вскочил на ноги и крикнул:
- Да ты не представляешь, на что способен безнадежно больной человек!
Андрей расхохотался:
- Отчего же? Очень даже представляю. Но я – могила. И ты – тоже.
- А твои доктора? Первый же прием покажет…
- Им наплевать, - перебил спутника Андрей. – Если я не приду, никто не почешется. Меньше работы.
Максим хотел еще что-то сказать, но где-то внизу раздался скрежещущий стон. Баржа содрогнулась, чуть накренилась, проползла немного, царапая килем по дну, и застыла, будто корабль-памятник.
- Приплыли, - сказал Андрей. – Похоже, сели на мель.
Проводник бросил взгляд на заросший кустарником пологий берег: недалеко, метров двадцать. С другого борта землю едва видно. Видимо, здесь русло изгибалось, течение нанесло песка, и образовалась банка, на которую выбросило судно. Параллельно реке тянулась грунтовая дорога, несколько печных труб светлыми пальцами пытались указать на что-то в безоблачном небе.
- Хорошо, что у меня рюкзак водонепроницаемый, - похвалился Максим, и достал патрон аммонита, детонатор и огнепроводный шнур.
- Нет! Зачем?! – крикнул Андрей.
- Попробуем кинуть эту петарду возле борта. Может, снимем наш ковчег с мели? – в Проводнике шевельнулось чувство юмора. – Топор и тот плавает лучше меня.
- Ты хочешь отправить нас к праотцам? Ты же не подрывник!