Пол поднимался, делал несколько шагов вперед, не открывая глаз, а затем снова валился в снег. В какой-то момент у него не хватило сил встать. Хотелось отказаться от борьбы за существование и умереть прямо здесь, в этом самом месте. Однако у Хэролда Стронга были другие планы: он взвалил бортинженера на сани и прочно привязал его к ним ремнями.
Следующим упал Клинт Бест. Монтеверде держался до последнего, хотя тоже испытывал огромное искушение упасть лицом в сугроб и заснуть навеки. Тут Стронг объявил привал.
Доллман поставил палатку и забрался туда вместе с Бестом и Монтеверде, чтобы те отдохнули. Им предстояло оставаться в этом месте, в то время как остальные члены группы продолжат движение к лагерю у мотосаней.
Стронг и Хили шли пешком, а Спина ехал на санях. В какой-то момент капитан наступил ногой на край трещины и чуть не скатился вниз. Но он был опытным полярником и крепко держался за привязанную к саням веревку. Не прошло и секунды, как упряжка вытянула его на поверхность, в безопасное место.
По пути спасатели отмечали опасные участки и трещины красными флажками, а надежный маршрут – желтыми флажками. Когда добрались до лагеря, Стронг и Спина поставили палатку и легли отдыхать, а Хили с собаками сразу повернул обратно, чтобы забрать Доллмана, Монтеверде и Беста.
Воссоединившись, все участники этого небольшого ледового перехода провели две ночи в палатках на льду. В дневное время Стронг, Доллман и Хили расширили и вернули к жизни снежные пещеры, некогда вырытые Доном Тетли и Гарри Спенсером. Когда Монтеверде, Спина и Бест забрались туда, они поразились, какой великолепный дворец из льда и снега выстроили их товарищи.
Входом в него служило большое отверстие, от которого вниз спускалась четырехметровая лестница из снежных блоков. Она вела в зал шириной примерно два метра и длиной шесть метров. Высота потолка достигала трех метров. В дальнем конце зала стояла масляная печка для обогрева помещения и сушки одежды. По обеим сторонам помещения были сделаны проемы, которые вели в небольшие спальные закутки, похожие на купе в поезде. Они были выше, чем пол зала, чтобы их не заливала подтаявшая от печки и стекающая вниз вода. В зал также выходила кухня с вырубленными изо льда полочками и вентиляционным отверстием, ведущим на поверхность. Через нее дым от приготовления пищи и пар от печки отводились наружу. К кухне примыкала обширная снежная пещера-кладовая. В конце центральной залы находилась вторая лестница, ведущая еще на три метра вниз, где располагалась вырубленная во льду уборная.
На Монтеверде, Спину и Беста все увиденное произвело такое сильное впечатление, что они переименовали лагерь у мотосаней в «Отель “Империал”».
Несколько дней погода радовала обитателей лагеря. Было солнечно, и «В-17» «Папы Тернера» не раз прилетал, чтобы пополнить запасы продуктов ожидающих «Дамбо» летчиков и спасателей. Затем снова завыли метели. Ветра и снегопады были такими сильными, что Хили решил загнать собак в подземное жилище, где ночевали люди. Один хаски отказался разделить ночлег с людьми и поплатился за свое непослушание: он отморозил лапу, но, впрочем, потом выздоровел. Собаки отнеслись к подземным палатам просто, как к большой конуре. Они грызлись и носились по всем комнатам. Но когда животные немного успокоились и улеглись спать, их присутствие очень согрело людей. Они перетащили свои спальные мешки поближе к псам и ночи напролет грелись о меховые спины животных, которые давали тепла больше, чем самое лучшее шерстяное одеяло.
Две недели Стронг, Хили и Доллман заботились о гостях «Отеля “Империал”».
Хили стряпал, а так как в его распоряжении было много разных продуктов, он даже принимал «индивидуальные заказы», ежедневно спрашивая, что тот или иной из его подопечных желает на обед или ужин. Правда, сержант не любил кофе и не хотел его варить. Зато у него постоянно под рукой был чайник с горячим чаем. Ложились за полночь, допоздна разговаривали и рассказывали анекдоты при свете свечей. Пол Спина, главный весельчак экипажа «PN9E», вспоминал, что от шуток Доллмана все хохотали до упаду. Кроме того, спасатели много рассказывали летчикам о своих приключениях в Арктике.
В дневное время они выбирались из пещеры, Хили привязывал Спину к саням и катал его на упряжке: собакам были необходимы ежедневные пробежки, а для бортинженера это было славным развлечением.
Множество раз они совершали пробные переходы к предположительному месту посадки «Дамбо», каждый раз протаптывая новую дорожку по свежевыпавшему снегу.
Еще на «Блюи Ист-2» Дон Тетли детально описал капитану Стронгу местность вокруг лагеря у заглохших мотосаней. Он также указал предположительное место, где могут лежать сами сани. В хорошую погоду Стронг решил ради разминки попробовать раскопать потерянное средство передвижения. Доллман и Хили присоединились к нему. Временами к делу подключались также Монтеверде и Бест. У Пола Спины все еще болела рука, так что он только давал советы. Целых три дня они копали, прежде чем обнаружили мотосани под снегом на шестиметровой глубине.
А тем временем в районе базы «Блюи Ист-2» чередовались дождь, снег и туман, плотной пеленой покрывавший взлетно-посадочную полосу. Бальхена очень волновало подтаивание ледника возле лагеря у мотосаней (или, как теперь его именовали, «Отеля “Империал”»). При таких условиях PBY мог быстро примерзнуть к леднику. После того, как он возьмет на борт значительный груз – шесть человек и собак, – самолет, возможно, будет не в состоянии взлететь. Не добавляли оптимизма и сильные ветра, которые уже повредили две летающие лодки, базировавшиеся на «Блюи Ист-2». У обеих были повреждены элероны. Их пришлось ремонтировать, что также требовало времени и мешало завершить спасательную операцию.
5 апреля 1943 года, через девятнадцать дней после того, как спасатели с собачьей упряжкой высадились на леднике, Хэролд Стронг отправил радиограмму на «Блюи Ист-2». Новости были хорошими: на леднике относительно потеплело, а ветер на время утих. Бальхен велел ему готовить сани и все то, что необходимо взять с собой в спасательный самолет. Полковника волновало также, что «Дамбо» может оказаться перегружен, поэтому он попросил команду выкинуть весь балласт, не связанный с безопасностью перелета. Машину заправили умеренно – так, чтобы хватило только на дорогу туда и обратно, плюс небольшой запас на непредвиденный случай.
Незадолго до прибытия «Дамбо» над «Отелем “Империал”» пролетал Тернер и передал сообщение по рации от бортинженера «В-17» Карла Брема, друга Пола Спины. Карл обещал, что когда эвакуация благополучно завершится, то он купит Полу самый большой стейк, какой тот только будет в состоянии съесть. Во время этого сеанса связи Арманд Монтеверде тоже получил приятные новости: за время пребывания на леднике он был продвинут по службе и получил звание капитана.
Когда «Дамбо» готовился к посадке, шестеро на леднике сработали как «живой флюгер». Они повернулись лицом в ту сторону, откуда дул ветер, чтобы показать Барни Данлопу направление воздушных потоков. Тот сел очень мягко, так же, как делал это дважды ранее. Поднявшиеся клубы снежной пыли на несколько мгновений скрыли самолет от глаз тех, кто его встречал. Пилот сделал большой круг по льду, и машина остановилась прямо рядом с ожидающими ее людьми.
Бальхен хотел, чтобы все, в том числе и собаки, как можно оперативнее загрузились в самолет. «Дамбо» надо было побыстрее взлететь, чтобы его живот не успел примерзнуть. Но экипажу самолета не терпелось выйти и поприветствовать потерпевших крушение летчиков и спасателей, а также сфотографироваться среди бескрайних снегов.
Завершив приветствия и объятия, команда погрузила на борт сначала собак и снаряжение, а затем ожидавших эвакуации. Бальхен вспоминал, что Монтеверде, Спина и Бест прошли в самолет и расселись в салоне, сохраняя гробовое молчание. Им не верилось, что они наконец возвращаются на базу.