Он достал из кармана небольшой сверток. Осторожно развязал узел носового платка, развернул газету. В серых с голубизной глазах Лизы появилось было любопытство, но вскоре она разочаровалась: на клочке газеты лежали комки коричнево-черной, самой обыкновенной земли.
— С Шум-болота принес, — сказал отец… — Что ты на это скажешь?
Лиза знала страсть отца к поискам. То он приносил из леса какой-то необыкновенный кусок дерева, то цветок, то гриб небывалой величины. Однажды в нескольких километрах от поселка нашел пластинку слюды, а вскоре обнаружил целую залежь ее. Вся семья радовалась открытию! Написали в областное геологоуправление. Прибыли геологи. Наличие слюды они действительно подтвердили, но разработки вести не рекомендовали. Запасы были незначительны. Это огорчило Георгия Тимофеевича: уж очень ему хотелось, чтобы в родном поселке, где работала всего-навсего одна маленькая деревообрабатывающая артель, было организовано какое-нибудь производство. Георгий Тимофеевич мечтал о том, чтобы поселок вырос в крупное промышленное предприятие. Он твердо верил: есть в окрестностях и другие богатства, кроме леса. Ведь недаром Соколовка находится на золотой уральской земле.
Лиза очень любила и уважала в отце эту искательскую страсть. Она сама была заражена ею.
Но сегодня она смотрела на отца с недоверием: «Земля. Обыкновенная земля. Что нашел в ней отец?» Георгий Тимофеевич, угадав мысли дочери, сказал:
— И все-таки, Лиза, эта земля необыкновенная.
Он прошел за-кухонную перегородку к русской печи. Лиза последовала за ним. Георгий Тимофеевич положил комочки на шесток, чиркнул спичкой, поджег их. Темно-бурая земля задымилась, потом стала похожа на горящий уголек.
Лиза воскликнула обрадованно и удивленно:
— Торф!
— То-то… — снисходительно сказал отец и, глядя в оживленное лицо дочери, добавил:
— Э! Да я вижу, ты и сама тоже загорелась!.. Значит, заинтересовалась? Вот это хорошо! Страсть люблю людей с огоньком в душе. А торфу у нас, кажется, кругом полным-полно. Все Шум-болото — торфяное.
…Шум-болото! Лиза с детства любила эту обширную зеленую равнину, окруженную кольцом белоствольных берез. Кое-где там встречались зыбкие места да блестели «окна», наполненные холодной светлой водой. Сестры Дружинины не боялись такой зыби. И что тут страшного? Ляжешь и лежишь, покачиваешься.
Были и другие прелести на Шум-болоте. Ну, кто из жителей Соколовки не пробовал щавеля! Бывало, Лиза и Иринка, надев сапожки, с корзинками в руках отправлялись на болото за щавелем. Мать всякий раз наказывала не подходить к «островку»! Говорили, что там под корнями чахлых берез водятся змеи.
Еще школьницей Лиза мечтала об осушке Шум-болота. Сколько огородов и садов можно сделать!
Огороды соколовцев, примыкающие к болоту, отличались плодородием — особенно хорошо росла капуста. Даже в засушливый год здесь вырастали кочаны больше футбольного мяча, белые, тугие, сочные.
Да, будь жив отец, они исходили бы окрестные леса, болота, переговорили обо всем, что волновало Лизу. Она с детства привыкла делиться с отцом. С ним они, пожалуй, были большими друзьями, чем с матерью.
Но время берет свое. Оно лечит. Свято сохраняя добрую память об отце, Лиза научилась подавлять горе. Тщательно подготовившись к очередному экзамену или зачету, она думала: «Папа был бы сегодня мною доволен».
Матери о своих успехах в учебе Лиза писала мало. Еще со школы между матерью и дочерью установилась молчаливая договоренность. Мать решила, что не будет подгонять в учебе дочь: «Ты сама должна знать свой долг». И Лиза старалась хорошо учиться.
Мать просматривала дневник. Если отметки ее удовлетворяли, она скупо улыбалась и говорила: «Хорошо». Если же она была недовольна, то замечала: «Родной язык знаешь только на четверку? Маловато».
В письмах Анна Федотовна больше интересовалась житейскими вопросами: улучшилось ли питание в столовой, не подослать ли что-нибудь еще из дому. Наказывала не есть хлеб всухомятку. «Хоть с одним кипятком, но все-таки лучше». Беспокоилась, не износились ли у дочери валенки, наказывала чаще мыть и расчесывать косы.
ebooksa