— Мы с Бадуром пойдем впереди, — Равар нацепил на грудь кожаные ремни, соединенные с санями обмотанной веревкой цепями. — Вы с меднокожим будете сзади. Идем по четыре часа. Привал не дольше двадцати минут. Ночь спим пять часов.
Никто не собирался спорить с Раваром, так что, когда каждый занял свое место в упряжке, их отряд двинулся в путь.
На скрывающуюся позади деревню не обернулся ни один из них.
В диком сердце зимнего пейзажа сани прокладывали молчаливый путь через просторы бесконечных снегов. Могучие фигуры Хаджара, Бадура, Шакха и Равара, закутанные в меха, тащили тяжелые сани по волнистому рельефу, а их дыхание замирало мерцающими облачками в морозном воздухе. Силуэты четырех воинов на фоне белого простора создавали иллюзию волшебных созданий, бредущих через неземное царство, где земля и небо сливались в едином порыве белоснежного сияния.
Вот уже четвертый день они двигались сквозь пустоши и за все это время обмолвились лишь парой слов.
Их путешествие по краю, облаченному в безжизненный лед, буквально пропиталось тишиной настолько глубокой, что мягкий хруст их снегоступов, отдавался в ушах, далеким боем барабанов.
Насколько хватало глаз, мир был погружен в бестрастные зимние объятья. Такого Хаджар не видел даже в Черных Горах Балиума.
Замерзший и, казалось, безжизненный край. Однако даже этом пейзаже была какая-то сырая, ничем не нарушаемая красота, дарующая некий покой.
Мысли постепенно уходили из головы, оставляя лишь простую механическую необходимость переставлять ноги. Лицо, покрытое инеем и обледеневшие ресницы со снежными наростами на лице уже не беспокоили так сильно, как в первый день.
А монотонность окружающей действительно лишь настраивала на какой-то сюрреалистичный, медитативный лад, заставляя генерала с удивлением осознать, что последний раз он чувствовал себя так… нет, даже не в Городе.
Странно…
Ему казалось, что он уже испытывал нечто подобное. Бытность смертного, наделенного силой, которая может уничтожить адепта ступени Небесного Императора.
Но и эти мысли исчезали под порывами вьюги и пурги, когда снежинки оборачивались голодными до крови ледяными иглами.
Изредка им попадались одинокие деревья, ветви которых дремали под толстым слоем снега и льда и больше походили на возвышающиеся над белой гладью столпы, чем на порождения природы.
Для Равар и Бадура они служили некими ориентирами, являвшимися заодно причиной для редкого привала и пары брошенных слов о том, как лучше скорректировать путь.
И снова они шли сквозь вьюгу.
Ослепительно белое однообразие снежного пейзажа изредка нарушалось солнцем, отбрасывающим длинные, ползучие тени, рисуя замысловатые узоры на замерзшей земле. И пусть погода выглядела однообразной, но это лишь на первый взгляд. Стоило только измениться темпу шага метели, пурги и вьюги, как мир преображался. Сила ветра преображала замерзшую землю из простора алмазного блеска в неземное сияние под мягким светом убывающего осеннего солнца.
Но следом за мгновениями красоты, Северные Земли вновь напоминали о себе.
Каждый шаг давался с трудом: ледяной ветер хлестал их по лицу, а пересеченная местность грозила провалиться под уставшими ногами. На каждом привале они опускались на сани, укутывались шкурами и прижимались один к другому, обхватывая друг друга руками в поиске тепла, находясь словно в коконе. Изнеможение нависло над ними призрачной дымкой, постоянно напоминающей о себе, но, несмотря на все это, были моменты и радости таких привалов — общий смех, простой разговор в несколько предложений, теплый чай из фляги — все это давало им силы продолжать.
Припасы они старались лишний раз не тратить, разве что иногда приходилось прибегать к самому неожиданному — запасу воды.
ebooksa