— Даже не будешь его спрашивать об этом?
— Я не привык разговаривать сам с собой.
Вскидываю бровью.
— Что?
— И как же ты это провернул?
— Бенефициар41 в договоре.
— Ну, конечно, — улыбаюсь. — Я не могу взять эти книги, Остин.
— Почему?
— Это память о твоей матери.
— Нет, Мышонок. Память о ней здесь. — Показывает на сердце, а затем на голову. — И здесь.
Тяжело выдыхаю, и снова поворачиваюсь к книжным стеллажам.
— Я буду обращаться с ними как с самыми ценными вещами в целой вселенной, — с горящими глазами произношу я.
— Знаю, мышонок. — Остин протягивает мне ключ. — Было бы здорово, если бы ты позволила мне привозить тебя сюда или хотя бы забирать тебя отсюда, чтобы тебе не пришлось ходить в ночи одной. Но если ты захочешь провести здесь время одна, или с отцом, то пусть у тебя будет дубликат ключа.
Беру протянутый ключ и удивленно смотрю на него.
— Почему ты делаешь это для меня?
— Потому что думаю, что тебе это нужно.
— А что нужно тебе, Остин?
— Скажу, когда сам буду знать ответ на этот вопрос, — он улыбается своей милой улыбочкой и направляется к двери. — Я буду в основном зале.
— Разве мы не должны провести этот вечер вдвоем? У нас же… свидание?
Теперь Остин улыбается во все тридцать два зуба.