Дегтярев положил трубку на стол:
– У Евгении случился повторный инсульт. Сейчас она без сознания, на аппаратах, у врачей пессимистический прогноз. Анна в панике.
Я встала, Сеня тоже поднялся.
– Пойду машину заведу.
До медцентра мы, собрав все пробки, добрались за два часа, поднялись на нужный этаж и в холле увидели Аню с опухшим от слез лицом.
– Мама ни на кого не реагирует, – прошептала она. – Вообще. Лежит молча, глаза закрыты.
– Поговорим с доктором, расскажем, что узнали, – откликнулся Семен.
– Эдуард Львович не идет на контакт, – всхлипнула Аня и процитировала врача: – «Мы активно лечим Евгению Петровну». Это все, что удалось из него вытащить!
Собачкин взял Аню под руку, усадил в кресло:
– Не уходите никуда.
Девушка вытерла лицо ладонью:
– С места не сдвинусь.
– Вот и хорошо, – похвалил ее Сеня и обратился ко мне: – Пошли искать Эдуарда Львовича.
– Кабинет триста девять, – подсказала Морозова, – второй по коридору. Только у вас ничего не выйдет, дядька – прямо Штирлиц.
– Попробовать-то можно, – улыбнулся Сеня.
Доктор встретил нас настороженно:
– Информация о состоянии больной сообщается только близкому родственнику.
– Анна сидит в коридоре, – быстро сказала я, – могу ее привести.
Семен показал свое удостоверение.
– «Частное детективное агентство», – прочитал врач, – не полиция. Не обязан отвечать на ваши вопросы. И о криминале в отношении Морозовой речь не идет.