Дальнейшая наша беседа проходила странным образом. Сначала Эдуард Львович попросил Анну подписать согласие на наше нахождение в помещении в момент, когда мужчина будет отвечать на ее вопросы. Потом мы с Сеней задавали вопрос Ане, а та повторяла его врачу. Когда дело дошло до просьбы о взятии крови, девушка удивилась:
– Зачем вам это?
– Надо провести анализы, которые не входят в ваш контракт, они могут прояснить картину, – растолковал Собачкин.
– Договор подписывали папа, мама и я, – начала объяснять Аня. – Папа всегда ответственно относился к составлению любой бумаги. Если он не захотел включить в договор с клиникой подобные исследования, значит, они не нужны.
– Верно, – кивнул Эдуард Львович, – зачем зря мучить больного человека?
– Если отдадим кровь в лабораторию, это поможет маме выздороветь? – поинтересовалась Анна.
Эдуард сложил руки на груди:
– Давайте включим логику, прогоним эмоции. Что имеем сейчас у госпожи Морозовой? Инфаркт, инсульт, еще один мозговой удар. Что значит «выздороветь»? Вернуться к обычной жизни в полном объеме. От всей души желаю больной встать на ноги, мы постараемся ей помочь. Но пока наблюдаем тяжелую картину. И надо понимать, что Евгения Петровна вряд ли сможет работать, вести домашнее хозяйство. Как дела пойдут завтра? Надеюсь, в лучшую сторону. Сделать забор крови несложно. Вы оплачиваете счет, приходит медсестра. Если настаиваете, то пожалуйста. Мне просто жаль человека. Зачем лишние манипуляции?
– У Ивана Ильича случился инфаркт, потом инсульт, – напомнил Собачкин, – а теперь то же самое произошло с Евгенией Петровной. Вопрос: вы совершенно уверены, что комбинация изоквадрил-метагорол-фаропаин [4]не вводилась Морозовой?
– Подобное невозможно, – отрезал Эдуард.
– Почему?
– Для начала – я не прописывал данные препараты, – повысил голос врач, – и если их вводить одновременно, то…
Доктор замолчал.
– …то сердечно-сосудистая система человека пойдет вразнос, – договорил за него Семен. – Инфаркт, инсульт, инфаркт, инсульт. Определить наличие следов этих лекарств можно с помощью анализа крови. По какой причине упорно не желаете его провести?
– В моем отделении это невозможно! – взвился заведующий. – Тут вам не шалман какой-то, а клиника с прекрасной репутацией.
– У вас этих лекарств нет? – уточнил Собачкин.
– Почему? Есть, – возразил Эдуард. – Но в названном вами сочетании они никогда не вводятся больному. Никогда! У врача нет желания убивать пациента.
– Доктора бывают разные, – не выдержала я. – Одного из них звали Йозеф Менгеле.
– Ладно, – кивнул Семен, – больше не настаиваем на проведении анализа. Но если больная…
– …умрет… – прошептала Аня.