— Именно так. Все вдруг побелело. Знаете, как оно бывает — у кого-то в глазах красная пелена, у кого-то черная, а у меня случилась белая.
Представители власти тихо посовещались.
— А вы можете описать, что произошло с момента вашего появления в ресторане до момента, когда все стало белым?
— Ну, в общем… — замялся Пэт. — В общем, так оно все и было. Я вошел, сел за столик, и все вокруг стало черным.
— Белым, вы хотите сказать?
— Черно-белым, — уточнил Пэт.
Позади него раздались смешки.
— Свидетель может быть свободен. Дело возвращается на доследование.
Ставки были высоки, и при таком раскладе ночной кошмар с преследующей его гороподобной амазонкой не стоило принимать слишком всерьез. Правда, наутро Пэту понадобилась хорошая порция виски, чтобы успокоить расшалившиеся нервы перед встречей в офисе мистера Бенизона. Он явился туда в сопровождении своего нового агента — одного из немногих голливудских агентов, еще ни разу не имевших дела с Пэтом и, соответственно, ни разу не посылавших его ко всем чертям.
— Кругленькая сумма в пять сотен, — предложил Бенизон. — Или четыре недели работы с другим фильмом по двести пятьдесят в неделю.
— Насколько сильно вы нуждаетесь в этой информации? — спросил агент. — По мнению моего клиента, она стоит не менее трех тысяч.
— Из моего кармана? — вскричал Бенизон. — А ведь это даже не его собственная идея! После смерти Уолла она считается всеобщим достоянием.
— Не совсем так, — сказал агент. — Я, как и вы, считаю, что идеи витают в воздухе и переходят во владение того, кто первый сумел их поймать, — как воздушный шарик.
Все трое помолчали, представляя себе этот процесс.
— Ладно, какова ваша цена? — нервно спросил Бенизон. — И где гарантии, что идея у него есть?
Агент повернулся к Пэту:
— Мы позволим ему это узнать — за тысячу долларов?
Пэт кивнул, но с задержкой и не вполне уверенно. Его, похоже, что-то беспокоило.
— Хорошо, — сказал Бенизон. — Сил больше нет терпеть эту пытку. Согласен на тысячу.
Повисла пауза.