– Отвечайте на мой вопрос, Ричер. Как вы относитесь к тому, что женщины служат в армии?
– А как я могу к этому относиться?
– Вы полагаете, из них получаются хорошие военные?
– Глупый вопрос, – сказал Ричер. – Вам самому это прекрасно известно.
– Мне?
– Вы ведь воевали во Вьетнаме?
– Я?
– Уверен, что воевали, – сказал Ричер. – Вы сказали, что в тысяча девятьсот семьдесят шестом году работали в полиции штата Аризона и вскоре после этого перешли в Бюро. Вряд ли вам это удалось бы, если бы вы уклонялись от призыва. По крайней мере, в то время и в тех краях. Так что вы совершили экскурсию в Индокитай году этак в семидесятом или в семьдесят первом. С вашим зрением в авиации вам делать нечего. С такими очками вам прямая дорога в пехоту. И в этом случае вас целый год гоняли по джунглям, причем добрая треть тех, кто давал вам жизни, были женщины. Из них получаются отличные снайперы, правда? Насколько я слышал, очень упорные и усидчивые.
Дирфилд медленно кивнул.
– То есть вам нравятся женщины-военные.
Ричер пожал плечами.
– Если вам нужны солдаты, в большинстве случаев женщины справятся с задачей ничуть не хуже мужчин. Вспомните Вторую мировую, русский фронт. У женщин там получалось совсем неплохо. Вам приходилось бывать в Израиле? Там женщины тоже на передовой, и мало какие американские части смогут сражаться на равных с израильской армией.
– Значит, вы не видите никаких проблем?
– Лично я – нет.
– Но есть какие-то проблемы помимо личных?
– Наверное, есть еще военные проблемы, – сказал Ричер. – Опыт Израиля показывает, что пехотинец, идущий в атаку, останавливается в десять раз чаще, чтобы помочь раненому товарищу, если этот товарищ – женщина. Это замедляет наступление. Приходится специально отучивать от этого.
– Вы считаете, солдат не должен помогать раненому товарищу? – презрительно спросила Ламарр.
– Должен, но в первую очередь надо думать о том, чтобы выполнить боевую задачу.
– То есть если бы мы с вами шли в атаку и меня бы ранили, вы бы просто меня бросили?
Ричер улыбнулся.